Хозяйка Монстрвилля. Чудовищная уборка - Константин Фрес

Все тараканы, как один, вопили тонкими голосами «фу-у-у!», корча рыла. Их тошнило и даже рвало. Тараканы страдали и плакали. Но отпускать свою жертву не собирались.

И ясно было, что как только выветрится с поверхности тела соседа осиновый запах, как призраки снова примутся его кусать.

Так ему и надо.

— Опять ты, засранка, — сосед противно ухмылялся и дышал перегаром. Верно, хорошенько отпраздновал свое излечение. — Какого черта твоя собака лает по ночам? Я тебя предупреждал, что зашибу псину? Я тебе сейчас голову сверну, чучело! Чо глазенками хлопаешь, обезьяна?

Тот факт, что рядом стояли люди, его ничуть не смутил.

Алкоголь освободил его дрянную натуру. Море ему было по колено. Хозяин жизни же.

— Ко мне в дверь кто-то ломился, — собрав в кулак всю храбрость, твердо ответила я.

— Да мне по барабану! — рыкнул соседушка. — Пусть хоть убивают, а в подъезде тишина должна быть! Поняла, курица?

— Нет, — внезапно для себя самой дерзко ответила я.

— Чего тебе непонятно? — тараща налитые кровью и алкоголем глаза, быканул сосед.

Сейчас я прям до глубины души поняла это выражение.

Когда он мотнул своей лобастой головой, своей сытой красной мордой.

— То есть, когда тебя и твое семейство будут убивать, — уточнила я, — вы будете молчать, потому что в подъезде должна быть тишина?

— Ты чо, охамела, корова тощая, — завелся сосед. — Я тебе велел хлеборезку захлопнуть и сидеть со своей шавкой тихо!

— А я велю сидеть тихо тебе, — резко ответила я.

Тараканы заинтересованно смотрели на меня.

И мне даже показалось, что они ожидают от меня четких указаний.

В любой другой день я бы смолчала.

Но сегодня ярость так и клокотала во мне.

Я встретилась глазами с самым крупным тараканом и вымолвила с ненавистью, ото всей души:

— А я смотрю, тебя давно не пугали как следует? Так, чтоб по потолку от страха забегал?

Таракан с пониманием осклабился, показав мне острые зубы.

— Ты чо, угрожаешь мне, кобыла?

— А ты кобыл боишься?

Тут бы я и заработала от него оплеуху, но между нами ловко вклинилась работница торгового зала, средних лет бесстрашная тетечка в пилотке, приколотой к обесцвеченным кудрям.

Могучим круглым плечом она оттерла соседа на безопасное расстояние от меня и указала на него скалкой с болтающимся ценником. Как гаишник жезлом, веля прижаться к обочине.

— Граждани-ин, — максимально противным голосом протянула она, — я сейчас полицию вызову-у-у. Руки от девушки уберите!

— Спасибо, — с чувством произнесла я.

— Да она сама, — начал было свою любимую песню сосед. — Погоди, сучка. Выйдем на улицу!.. Я тебе покажу!

— Гражани-и-ин, — снова протянула продавец, игнорируя его угрозы и внушительный вид. — Мужчина-а-а-э, рот закройте, руки по швам. Будете себя так вести — долго не проживете-е-и…

Тут я с содроганием заметила, что тараканы с интересом вслушиваются в слова угроз продавщицы. Они что, совершенно у всех плохому учатся?! Не только у меня, у касавшейся мира Монстрвилля? Но и у простых людей?! Этого только не хватало!

Люди-то их научат просто чудовищным вещам!

— Да бог с ним, — залепетала я, попытавшись увлечь за собой отважную продавщицу. — Не связывайтесь с пьяным.

Но тут сосед допустил одну стратегическую ошибку.

Кажется, ему было все равно на кого кидаться.

Точнее, на кого из женщин.

Потом что испугаться низенькую, метра полтора, кругленькую продавщицу было просто невозможно.

И сосед, с остервенением плюнув себе под ноги, разразился гневной речью, в ходе которой мой запас нецензурных грязных слов обогатился просто чрезмерно.

— Что, — сказала женщина, вздернув полненький подбородок. — Чего.

Ее голос был абсолютно спокоен.

Но им она пожелала соседу столько всего недоброго, что я за голову схватилась.

— Да чтоб тебе в кастрюлю нагадили, — пожелала она. Тараканы с громким «ы-ы-ы-ы!» конспектировали. — Да чтоб ты облез и неровно оброс! Да чтоб тебе грязную картошку облизывать! Да чтоб у тебя потоп с ремонтом чередовался! Да чтоб тебя черти драли!..

В общем, все было очень темпераментно и довольно злобно.

И я за голову схватилась, понимая, что тараканы все поняли, и теперь будут воплощать в жизнь.

— Давайте перестанем горячиться…

— Пошла вон, убогая!

Сосед ревел, как раненный зверь.

И меня ему жаль не было.

Так отчего я должна была его жалеть?

— Ах, так! Да чтоб тебе по снегу босяком бегать! — не выдержала я.

— Стыдитесь! — вдруг поддержали меня из очереди. — Девушке угрожать!

Это был еще один сосед.

С первого этажа.

Худощавый, в очках.

Я его частенько видела, в том числе и схлестываясь в поединке с нахалом.

Значит, сейчас он сумел собрать всю смелость в кулак и вступиться за меня.

— Очки на жопу натяну!

— Смотрите, чтоб вам ничего на жопу не натянули, — желчно отозвался очкарик.

В его корзинке лежало молоко и свежий хлеб.

Скромно.

— Сопляк тонконогий!

— *Продолговатый предмет потолще тебе в стратегическую перфорацию сзади*!

Тараканы восхищенно замолкли. И даже зааплодировали.

Я в ужасе ухватила очкарика под локоток и увлекла его на кассу.

— Давайте без скандала! — умоляла его я.

Впрочем, мои попытки спасти соседа от неминуемой расплаты были тщетны.

Он продолжал сраться со всеми посетителями магазина.

И я смиренно выдохнула, понимая, что все мы кузнецы своего счастья и несчастья сами.

* * *

Запись 11. Найм бригады

Сосед-очкарик проводил меня до дома, охраняя от нападения буйного.

Но тот нас не торопился догонять. Кажется, его все-таки забрали в отделение вместе с его баклажкой пива.

Ах, всем бы хорош был этот мой нечаянный провожатый! И приятный, и интеллигентный. Но уж больно робкий.

Он брел рядом со мной и все время порывался что-то сказать.

Но потом чего-то пугался, и разговор не клеился.

А сегодня в Монстрвилль мне придется собрать целую кучу всего!

Помимо Тыкводжека и еды, еще и одежда для неугомонного скелета.

Поразмыслив, я ему упаковала свою черную куртку-оверсайз и черную вязаную шапку с вышитой белыми нитями угловатой надписью. Видеть его кости было выше моих сил!

Выходили мы с Бобкой, как партизаны, озираясь и прислушиваясь к каждому шороху. Попасть под горячую руку буяну-соседу не хотелось.

И нам бы не удалось!

Потому что мы все-таки встретили его в подъезде.

Но он, кажется, пребывал на грани обморока.

И передвигался ползком. Но по потолку.

— Куда подевались ступени? — бормотал он, бестолково тычась во все стороны и ощупывая ладонями лестницу с обратной ее стороны.

Я так и замерла на пороге, чуть не выронив из рук мешок с тыквой, глядя на удаляющуюся по потолку соседову задницу. Бобка уселся на окорока и