Лекарь короля драконов - Александра Кузнецова

кого считают предателями. Знаю, что Герхард и Жан — бывшие солдаты армии северных драконов. Жан почти год провел в плену Вальтеры. Там потерял руку. Король драконов не очень-то жалует обмен пленными, но генерал все же смог его убедить. Герхард явно из офицеров, но про него я знаю меньше всего.

— А Юджин? — спросила я, стараясь не двигаться, чтобы не нарушить работу портного.

— Юджин не воевал, — ответил Амброзий, его голос стал мягче. — Он слишком добрый и чувствительный для этого. Его определили в пехоту, но в бой он так и не пошел. Говорят, генерал буквально вытащил Юджина из петли, беднягу хотели показательно повесить за трусость.

Я тяжело вздохнула. Недаром Эйдена так любят его слуги. Это не случайная преданность, дракон ее заслужил. А мастер Корвин? Он как раз не похож на вояку.

Тем временем Амброзий взял юбку и начал аккуратно прикалывать её к лифу, проверяя каждую складку.

— А у Эйдена есть враги? — спросила я, пытаясь понять, кто мог желать ему зла.

Амброзий замер на мгновение, затем продолжил работу.

— У каждого правителя и военачальника есть враги, — сказал он. — Почему вы спрашиваете?

Я колебалась, стоило ли рассказывать о своём открытии Амброзию. Даже самого надёжного человека из окружения Эйдена могли заставить, угрожая, околдовать. Но Амброзий сидит в темнице, без права выхода, без зеркал, практически без магии. Он был единственным, кто точно не мог отравить Эйдена. А мне так нужно было с кем-то поговорить…

Глава 12.2

— Мало ли, я просто подумала, что плохо знаю его окружение, к тому же мастер Корвин меня смущает, — тянула я время.

Амброзий вздохнул, оставил юбку и встал передо мной, сложив руки на груди.

— Я все равно не могу так работать, ты ерзаешь и нервно топаешь ногой, — за спиной Амброзия едва заметно колыхались огненные крылья, похоже он уже начинал сердиться.

— Ничего, просто переживаю.

Я хотела увильнуть от ответа, но сапфировые глаза феникса искрились, магические существа отлично чувствовали ложь. А еще меня вызвали красные уши и искусанная губа. И я сдалась:

— Эйдена, то есть Его Высочество генерала Эйденбрана отравили! — выпалила я, и поток мыслей водопадом полился наружу, — да, он добр к людям и вроде как милостив, но он дракон. Драконы подчинили людей, и многим это не нравится, ведь так?

Я попыталась сделать шаг и поняла, что все это время стою на большой кадке, как на подиуме. Я даже не помнила, как здесь оказалась.

— В общем, три вопроса: кто его отравил; зачем его отравили; чем его отравили?

Кадка была небольшой, но я умудрялась по ней переступать, так как стоять на месте было совершенно невозможно.

— К счастью, я почти уверена, что знаю яд.

— Элиана, осторожно, — феникс подал мне руку потому, что я чуть не слетела с постамента, запутавшись в шлейфе.

— О, спасибо, — я посмотрела в сапфировые глаза феникса, в них была досада и ни капли удивления.

— Все это очень интересно, но вы не могли бы замереть, — строго сказал он, — я натыкал в юбки булавок и не хочу, чтобы первая и единственная леди замка превратилась в ежа.

— Вы слышали, что я сказала только что? Эйдена отравили.

Феникс пожал плечами, помог мне спуститься с кадки и вернулся к шнуровке.

— Я при дворе горных драконов не первую сотню лет, дорогая. Похищения, отравления, интриги — моя стихия. Интересно, как вам удалось узнать о яде, когда даже лекарь не в курсе.

— Именно! Что, если он замешан? Делает вид, что все хорошо, тянет, пока не станет поздно?

Амброзий ослабил шнуровку, и я вздохнула полной грудью. Очень хотелось принять можжевеловой настойки и закусить синенькими ягодками, которые так любит баба Мира. Надо обо всем рассказать Эйдену и пусть разбирается сам.

— А еще не поздно? — поинтересовался феникс, освобождая меня из плена платья.

— Нет, конечно. Похоже, Эйдену попало не слишком много яда. Если я не ошиблась, то это «мертвый сон», в слабой концентрации он работает медленно. Но если затянуть с противоядием, тогда эффект станет необратимым.

Амброзий аккуратно снял с меня платье, чтобы дошить его. Я почувствовала легкость, словно сбросила груз.

— Может, стоит сказать Герхарду? — предложила я, пока феникс раскладывал свое творение на дыбе.

Амброзий посмотрел на меня и нахмурился.

— Думаю, пока не стоит. Я повидал много дворцовых интриг и могу сказать, что иногда молчание — лучший союзник. Если предатель все еще в замке, он может и тебе навредить.

Я задумалась. Его слова звучали логично. Мне нужно быть осторожной и обдумывать каждый шаг. Если Амброзий прав, лучше не рисковать.

— Ладно, пока буду молчать, — согласилась я, направляясь к выходу.

— Платье! — крикнул он мне вслед. Я остановилась и осознала, что все еще в нижней юбке.

— Ох, спасибо, — пробормотала я, быстро натягивая уже привычное серое платье. Убедившись, что на этот раз одета, я попрощалась и вышла из пыточной, направляясь в свою мастерскую.

Пока я шла по коридорам, мне в каждой тени виделся притаившийся с кинжалом враг. Почему с кинжалом и непременно за углом? Не знаю, но фантазия виртуозно играла на моих нервах.

Я была счастлива оказаться в мастерской. Флакон рядом, стоящий на краю стола, казался уже милым и родным. Подумаешь, ядовитые грибочки…

В воздухе уютно пахло травами, а еще очень вкусно пах цитрусом неизвестный мне цветок. Я так и не успела заглянуть в справочник, а ведь из-за него мы с Эйденом повздорили.

В колбе меня ждал настой серебрянника, готовый для проверки. Я осторожно взяла его в руки и понюхала. Легкий, слегка сладковатый аромат подтверждал, что настой готов. Осталось только завершить процесс создания противоядия.

Сосредоточившись на работе, я тщательно подготовила все необходимые инструменты. Мои руки двигались автоматически, точно зная, что нужно делать.

Настой серебрянника был основой, к которой я добавила немного горного зверобоя, который должен был усилить эффект и помочь нейтрализовать яд. Полученная смесь начала медленно меняться на глазах, становясь все более прозрачной. Я бросила в настой немного горной полыни, чтобы защитить желудок от яда, немного толченого угля, который мне оставили смеске с дистиллятором. Вроде неплохо.

Я поставила смесь на кипятильник, на слабый огонь, чтобы все компоненты равномерно соединились. Пока я ждала, Герхард принес мне еды прямо за стол. Я жевала, но вкуса не чувствовала.

Смесь начала закипать, и я осторожно процедила ее через марлю во флакон. Оставив его остывать, я посмотрела на свои руки, покрытые мелкими царапинами. Да уж.

Я подумала, что для верности можно