Дочь забытой империи - Чучело Мяучело

мягкими волнами окутывая их путь. Деревья здесь стояли плотной стеной: высокие сосны, ели и берёзы, их ветви покачивались под лёгким ветерком, шумя в такт их шагам. Лес был полон жизни — на ветках порхали мелкие птицы, изредка раздавалисьих трели, а где-то далеко эхом перекликались кукушки. Земля под ногами была мягкая, покрытая влажным мхом, который блестел после недавнего дождя. Воздух наполнял лёгкий аромат хвои и сырой земли, смешанный с далекими нотками морской соли, доносившейся с побережья.

Ройдар и Галвиэль свернули с дороги, решив отдохнуть под сенью деревьев. Ройдар достал вяленую рыбу, купленную на рынке Лоранки, и начал лениво откусывать кусочки, размышляя о недавних событиях. Он украдкой посмотрел на сестру и наконец с улыбкой заговорил:

— Ты меня снова поразила, Галвиэль. Спонтанный танец на дороге — это было неожиданно.

Она улыбнулась, поглядывая на окружающий лес.

— А что такого? — ответила принцесса, потягивая свой чай из небольшой фляжки. — Жизнь и так мрачная, особенно в последнее время. Надо ещё и уметь веселиться. А пока нашим единственным развлечением в пути было дешёвое людское вино.

Ройдар откашлялся, стараясь подавить смех, и решил затронуть более серьёзную тему:

— Тебе, сестра, наверняка было бы интересно пообщаться с благородными дамами из людских родов. Но ты так предвзято к ним относишься, что этим ограничиваешь себя.

Галвиэль прищурилась, её лицо снова стало серьёзным.

— А разве они сами не относятся к эльфам предвзято? — спросила она, подняв бровь.

Ройдар прожевал кусочек рыбы и, немного подумав, ответил:

— Конечно, я с ними особо не общался. Но знаю, что некоторые эльфы из княжеств переселялись в Агоран или Ливонию, когда она ещё не была теократией. Им там, наверное, было комфортно и интересно. Хотя мне самому такая философия чужда, мне лучше в княжеских лесах. Да и вообще лет триста назад среди агоранской знати владение эльфийским считалось признаком хорошего воспитания. Они на нём и между собой общались, а с простолюдинами — на агоранском.

Галвиэль нахмурилась, её лицо выразило явное недовольство.

— Вот-вот! Они воруют нашу культуру! — возмущённо сказала она, вскидывая руки. — Хорошо, что они в итоге отказались от нашего языка. Я бы этого не потерпела!

Ройдар понял, что разговор опять зашёл в опасную зону, и решил сменить тему. Он указал на меч, который всегда был при Галвиэль, и с любопытством спросил:

— А можно мне взглянуть на твой клинок?

Галвиэль с гордостью протянула ему меч. Её кристаллический клинок сиял тусклым светом под солнечными лучами, пробивающимися сквозь деревья.

— Это Звёздный Кристалл, — с гордостью сказала она. — Его мне подарила мама, когда я была ещё подростком.

Ройдар взял меч и оглядел его, цокнув языком. Клинок был невероятно лёгким, почти невесомым, но прочным, как сталь. Эльф сделал несколько плавных движений, проверяя баланс.

— Лёгкий, — сказал он, слегка удивлённый. — Отлично лежит в руке.

Он вернул меч Галвиэль и, с неким грустным осознанием, добавил:

— А вот мне никто ничего не подарил, ни мать, ни отец.

Принцесса задумчиво посмотрела на клинок, словно вспоминая детство.

— Возможно, потому, что они рассматривали меня как наследницу, — заметила она. — Я всегда была в центре внимания, меня учили править.

Ройдар усмехнулся, погладив себя по подбородку.

— Страшно даже представить империю под твоим руководством, — пошутил он, но в его голосе была лёгкая нотка искреннего беспокойства.

Галвиэль лишь слегка усмехнулась в ответ, понимая, что, несмотря на всю любовь и гордость брата, он всё-таки не до конца верил в её способность управлять целой империей.

Они шли весь день, не задерживаясь на пути надолго, и к вечеру снова свернули в лес, чтобы устроиться на ночлег. Галвиэль тяжело вздохнула, оглядываясь на заросли вокруг. Ей не нравилось спать под открытым небом, где сырость проникала даже сквозь самые плотные одеяла, а тонкие пальцы подмерзали в ночном холоде. Но у них не было выбора: ближайшее поселение было далеко, и в эти времена опаснее всего было оставаться на открытой дороге.

Она вспомнила о своей подруге Квинтоэль, которая в юности часто рассказывала ей о волшебном игрушечном домике. Тот домик можно было носить с собой, как обычную игрушку, но стоило сказать заклинание — и он превращался в настоящий уютный дом с мягкими кроватями и горящим камином. Как бы она хотела сейчас иметь такой артефакт, чтобы укрыться в тепле, где шум ночного леса не доносится так ясно, а холодный ветер не пробирает до костей!

Ройдар, казалось, не ощущал этих неудобств. Он спокойно развёл костёр, наблюдая, как яркие искры взмывают в прохладный вечерний воздух. Сестра молча наблюдала за его движениями, пока языки пламени не стали достаточно большими, чтобы озарить их лица мягким светом. Села напротив него, подтянув колени к груди, и обернулась на лес. Где-то вдалеке перекликались совы, а в ветвях ночные птицы кружились, готовясь к охоте. Звёздное небо сверкало над ними, как древний свод, покрытый драгоценными камнями, и каждый светлый миг напоминал ей о Родине, той, что они покинули много веков назад.

Ройдар спокойно шевелил палкой угли в костре, наблюдая, как ярко вспыхивают красные и оранжевые угли. Галвиэль решила прервать молчание, её голос был тихим, словно ей не хотелось спугнуть ночной покой:

— Знаешь, Ройдар, может быть, я заблуждаюсь… Но я на самом деле всегда думала, что меня готовили к роли королевы. Близнецы хоть и старше нас, но… Кого из них выбрать на трон? Не может же быть сразу два монарха.

Она обвела брата задумчивым взглядом, пытаясь уловить в его реакции хоть намёк на поддержку или понимание. Но Ройдар просто улыбнулся мягко и немного печально и продолжил заниматься костром, будто её слова были частью далёкой, почти забытой сказки. Тогда Галвиэль продолжила, стараясь придать словам больше уверенности, словно убеждая саму себя:

— А что если Эрдогаст был тем, кого отец выбрал в качестве наследника? Он ведь самый старший из нас. Может, поэтому его никто и не видел? Отец прятал его от мира, чтобы никто не смог ему навредить.

Ройдар замер, подняв взгляд на сестру. Его глаза прищурились, будто он пытался рассмотреть в темноте какие-то тени её мыслей. Её предположение явно его удивило, и в нём было нечто такое, чего он не мог сразу отвергнуть. Но всё же он покачал головой, как человек, который видел слишком много, чтобы продолжать мечтать:

— Может, и так, Галвиэль. Но какой теперь в этом смысл? Бессмертной Империи больше нет. Отец, если он ещё жив, наверняка никогда не вернётся. Так что сейчас не так уж важно, кто должен был быть наследником.