Почти Целитель 8 - Ставр Восточный

узкие желтые брюки, на которых угадывались былые стрелки. Однако, общий вид потасканный и переживший явно не одно серьезное возлияние своего хозяина. Хотя, может так и было задумано? Что-нибудь из серии: «данный наряд нарочитой небрежностью изумительно отражает и подчеркивает мятежный дух своего обладателя!»

Лудильщиков подобных описаний за последний год с лихвой наслушался. Сестрица его старшая Дуняша со своим супругом, как только вернулись из своих заграничных поездок, стали активно (разумеется, с поддержкой и под покровительством графа Лудильщикова), развивать «одёжный» бизнес. Хотя Дуня очень возмущалась, когда Лудильщиков так называл дело, которому она решила жизнь свою посвятить. Сестра после всего увиденного в Европах была переполнена вдохновением, а потому при поддержке мужа решила заняться «высокой модой», открыв соответствующий «Дом» в Санкт-Петербурге на Большой Морской улице.

После же регулярно заваливала Ивана заказами прислать выбранные ткани, нитки и прочее из Парижа, Лондона или того же Монако. Да, собственно, Ваня уже привык, что его воспринимают в качестве «снабжателя» и братец, и матушка, и даже отец (временами). Одна только Ксюша — святая. Бегает по чащобам, монстров режет, и не пристает к нему со списками закупок (разве что фрукты засахаренные от Абрикосова). Конечно, для подобных поручений у него Родион и дети имеются. Но до того времени, как особняки оказались связанными пространственными туннелями, секретарь иногда ворчал, что эти модные дела отнимают необоснованно много времени. Впрочем, в последнее время Дуняша со своими запросами разобралась и брата беспокоила всё реже…

Тут стоящий перед Иваном субъект громко икнул, выводя нашего героя из раздумий, после чего разразился нечленораздельной бранью, из который Лудильщикову удалось разобрать «стару курву», «убью» и «шельму».

Поставив, наконец, точку в своём монологе, потасканный франт поднял руку и продемонстрировал внушительных размеров пистолет, почти в упор направив его на нашего героя. Сделал ещё один шаг и… тут ультрасовременный высокий каблук подвернулся, раздался звук падающего тела, и в то же мгновение — приглушённый хлопок выстрела.

— Ай! Ай! Ай! Убили! Спасите!

Иван ещё больше опешил. Ситуация и раньше скорее на дешёвый фарс походила, но сейчас… Судя по вытекающего из-под вопящего тела ручейка крови, этот ненормальный ухитрился сам себя подстрелить. Но, судя по громкости издаваемых телом звуков, существовала надежда, что ранение не несло опасности для жизни пострадавшего, по крайней мере в самое ближайшее время.

Лудильщиков огляделся, привлекать внимание посторонних ему очень не хотелось. Может, это всё-таки розыгрыш? Или часть интриги? Очень странная интрига. А чья, и в чём заключается? Вокруг было безлюдно, никто не демонстрировал готовность включиться в представление. Ваня всё так же стоял один рядом с поверженным стрелком. Шторы в одном из окон соседского дома качнулись, выдавая наблюдателя… Но, право слово, людям вполне естественно поинтересоваться, что происходит на их респектабельной улице.

А меж тем этот… неудачливый убийца продолжал барахтаться на мостовой, заливая её алой кровью и издавая художественные стоны, в которых отчетливо угадывались вперемежку русские и польские ругательства.

— Так! Это уже даже не смешно! — Лудильщиков заметил, как этот помешанный потянулся к выроненному пистолету. Пришлось открыть небольшой портал, в который сей субъект благополучно и провалился, очутившись в старой Ваниной питерской лаборатории.

Первым делам «подлатав» незапланированного пациента (пуля прошила тому бок, даже не задев жизненно важных органов), Иван присел рядом с кушеткой:

— Что ж, а теперь давай выясним, кто ты такой, и что тебе от меня надобно?

Звали нападавшего Анджей Войтовский. Услышав это имя, Иван присвистнул — ателье Войтовского располагалось на Невском, обслуживало и дам и кавалеров из зажиточных классов и аристократии, а имя прославленного кутюрье считалось синонимом самых современных веяний в столичной моде. И случилось так, что когда Евдокия с Осипом Витальевичем открыли с столице модное предприятие и принялись торговать созданными его сестрой платьями, уже через год значительную популярность у женской публики заимели. И несколько клиенток — постоянных и весьма денежных, предпочли Дуняшины туалеты творениям именитого мастера. Дальше — больше. Однако Войтовский быстро выяснил причины оттока клиентов и уменьшения своих денежных поступлений, добавив Ванину сестру в категорию активных конкурентов. Чего долго терпеть не стал, начав с зарвавшимися провинциалами решительно бороться.

В средствах Войтовский не стеснялся — в ход шли и подкуп чиновников, и организация саботажа, подставы и много чего другого. И самое главное — он принялся распускать дурные слухи о самой Евдокии и её супруге!

Понятное дело, грязные подробности «злодей» далеко не сразу поведал, а в результате весьма «вдумчивого расспроса».

Но самое интересное Лудильщикова ещё только ожидало! Возмущённый кутюрье поведал Ивану, что его, то бишь Лудищикова, прихвостни (так рассказчик определил детей фон Корпфов, ныне официально имеющих статус слуг графа), жизнь несчастному портному абсолютно сломали! «Как?» — спросите Вы. Так они угрожали! Подошли к нему пять человек и заявили, что если он не одумается, то против него будут приняты практические меры!

— Представляете, какая наглость!

И после этого всё пошло наперекосяк. Парочка исполнителей для «деликатных» дел исчезла. Возникли перебои с поставками. Но и это ещё не самое ужасное! Эти курвовы дети подстроили, чтоб его дражайшая супруга узнала о совсем небольшой шалости — «ничего не значащей интрижке» с парочкой прелестниц, помогающих ему в высшем свете с демонстрацией нарядов из коллекции! Представляете, какая низость⁈ Супруга немедленно потребовала развода, а ведь именно её средства были основой его торгового дела. И она пригрозила забрать себе всё модное предприятие, со всеми модельерами, портными и оборудованием! Проблемы усугублялись, и вот этот несчастный уже недели две, как ведет весьма неоднозначный образ жизни. Основным содержанием которого являются успокоительные возлияния и подготовка мести тому, кто без всякой причины (!) разрушил его жизнь! И ведь не сказать, что действия эти были безрезультатны. Сегодня он, конечно, дал маху! Узнал от приятеля, что в столицу явился сам граф Лудильщиков и расхаживает теперь по приёмам… Ну, и не выдержала душа художника. Приняв для храбрости, он пошёл разбираться с обидчиком «по-мужски». И вот чем это кончилось!

Тем не менее, нелепый кутюрье был опасен. Иван перевел тяжелый взгляд на стоящую рядом Лилию (он вызвал её стенографировать, как только допрос начался)… И усваивал полученную информацию.

Большую часть управления делами Иван давно передал в надежные руки отпрысков фон Корпфов. Усомниться в их верности и преданности Лудильщиков не мог, а потому и особо не волновался. Тем более, что по всем направлениям, судя по отчетам Родиона, ребят сопровождали сплошные успехи! Предприятия крепли, капиталы росли, а все подводные камни успешно обходились.

Вот только Иван