Осколки мира - Виктория Щабельник

— Никто ни о чем не подозревал. Мы жили как всегда: любили, страдали, радовались, умирали. Ничто не предвещало беду. А потом, нам сказали, о какой то вспышке на солнце, говорили, что это не опасно и ничем нам не грозит. А после этого погибли все растения, листья на деревьях опали за одну ночь, и еще — все время выли собаки. Выгоревшая земля, покрывшаяся трещинами, голые деревья и этот вой, не смолкающий ни на минуту. Знаешь как это — ждать неизбежного, знать, что очень скоро все закончится. И бояться, даже не умереть, а того, как ты умрешь. Некоторые не выдерживали, и просто тихо уходили из жизни. Наверное, именно в тот момент самоубийство перестало для некоторых быть грехом, альтернатива казалась гораздо страшнее. Сразу заговорили о приближающемся конце света, сектанты буйствовали, начались беспорядки: грабежи, убийства. Многие просто не выдерживали такой жары, — дыхание перехватило, на глазах выступили слезы, но я продолжала, — а потом была яркая вспышка, и для них все закончилось. А для меня — началось, — подумала я.

Я уже не могла сдержать слез, и они просто катились по лицу, капая на перила.

— Тогда все думали, что это случайность, жуткое стечение обстоятельств. Но, оказавшись здесь, я поняла, что это не так. В общем, можешь и дальше продолжать меня ненавидеть, но я Дух огня, во мне живет последняя искра нашего мира, и сила, что его уничтожила.

— Почему ты? — тихо, почти шепотом спросил Коннор.

— Знаешь, сколько раз я задавала себе этот вопрос? Я знаю, что на моем месте должен был быть другой человек, знаю, почему он на это согласился. Вот только не понимаю, что произошло в те последние мгновения моего мира, и почему я не разделила участь всех остальных. Если же ты хочешь узнать подробнее о том, как Древним удался этот план — поговори с Владыками, думаю, они знают гораздо больше меня. Это все, что я могу и хочу тебе рассказать.

Сказав это, я резко отвернулась от перил и почти столкнулась с Коннором. За это время он подошел, на мой взгляд, уж чересчур близко ко мне. Мы смотрели друг на друга, не мигая, глаза в глаза. В его глазах я видела боль, отчаяние и бессилие он невозможности что-либо исправить не знаю, что он видел в моих, возможно, то же, что и я каждый раз, когда смотрелась в зеркало — огонь, пожирающий жизни.

Неведомая сила, внезапно, сорвала двери с петель, и в уже теперь, пустом проеме появился Кайл-Дарэн. Вихрь, ворвавшийся в комнату, внезапно подхватил Коннора и отшвырнул его от меня как можно дальше. Да, эффектно, ничего не скажешь, вот бы мне так уметь! Впервые я видела подобную демонстрацию силы кого-то из Владык. В моем мире это бы назвали телекинезом. Интересно, а что они еще умеют делать? За спиной Кайла в нерешительности топтался Тим. Ага, так вот кто его привел. Значит, Тим не смог уйти, оставив меня один на один, с предполагаемым врагом. Молодец, хороший мальчик, заботливый.

За вихрем в комнату вбежал Кайл и тут же направился ко мне:

— Ты в порядке? Он не успел тебе навредить?

— Что тебя натолкнуло на подобную мысль? У нас были разногласия с Коннором, но теперь, надеюсь, они в прошлом. Говоря это я подошла к месту приземления моего недавнего собеседника, и попыталась снять с него длинную деревянную доску, бывшую когда-то частью громадного стола. Меня опередил сам пострадавший, одним сильным толчком откинув доску в сторону и встав с пола, он бросил вопрошающий взгляд на Кайла:

— Я, конечно, все понимаю, но что заставило вас, Владыка Дарэн подозревать, что я хочу ей навредить?

Кайл выглядел немного удивленным, это первое подобное чувство, увиденное мною на лице Владыки, возможно, он еще меня удивит.

— А что я должен был подумать, когда в меня на лестнице врезается насмерть перепуганный мальчишка, и бормочет, что нужно спасать Анну, а то ее собираются прикончить?

Коннор исподлобья бросил взгляд на Тима.

— Я же сказал идти тебе домой, и не вмешиваться!

— Мой дом теперь здесь, меня взяли на службу, — возразил, впрочем, довольно слабым голосом Тим, но продолжал, — я был приставлен следить за Посланницей Азазота, а вы ее схватили и куда-то потащили, вот я и подумал…

На Тима было жалко смотреть, и я решила, было за него вступиться, но потом передумала: он хочет стать настоящим воином, не стоит обижать его, демонстрируя неверие в его собственные силы. Ситуацию разрешил сам Кайл. Он сообщил, что Тим поступил совершенно правильно, раз постарался спасти вверенного его заботам человека. Эти слова несказанно приободрили парня, и он ушел к себе гордым и счастливым. Да, некоторым для счастья нужно так мало!

Между тем, окончательно пришедший в себя Коннор, все еще питал некоторую обиду, на швырнувшего его через всю комнату Владыку.

— Неужели ты мог поверить, что я причиню ей зло, после нашего с тобой разговора?

— Какого разговора? О чем он говорит? — обратилась я с вопросом к Кайлу.

— Мы говорили о тебе вчера вечером. После того происшествия в камере, — неохотно ответил Кайл, — я должен был удостовериться, что он не повторит попытку тебя убить, и рассказал ему все, что знал сам, хотя Велим знает гораздо больше моего.

— Разве тебя держат не в курсе всех дел Владык?

— Не забывай, я сотню лет провел в тюрьме, похоже, они еще не решили, могут ли мне полностью доверять.

— А ты? Ты можешь им полностью доверять? Я ведь знаю, что произошло между тобой и Мироном, я знаю о заговоре, и до сих пор не выполнила данное тебе обещание, по чисто техническим причинам.

— Это, каким же? — удивленно спросил Кайл.

— Ну, понимаешь, чтобы узнать что-то о Велиме, мне нужно вступить с ним в определенный контакт.

— И каким образом ты собираешься «вступать в контакт» с Велимом? — почему-то последнее словосочетание он выделил особенно наглым образом.

— Не знаю, о чем ты там подумал, но чтобы «прочитать» Велима, как тебя в тот раз, мне нужно быть к нему ближе, хотя бы прикоснуться к нему, я уже не говорю о передаче силы, как было у нас с тобой. Хотя, возможно, хватило бы и капли его крови, свежей крови, разумеется.

— Извините, что прерываю, ребята, но о чем вы тут говорите? Вы хотите обескровить Владыку, при этом обсуждаете это в присутствии одного из воинов замка? — казалось, Коннор искренне был поражен нашей наглостью, хотя по его тону можно было догадаться, что наши обсуждения скорее его забавляют, чем настораживают. Похоже, Велима здесь не любили не только мы с Кайлом. Ого, как я заговорила: «Мы с Кайлом»!!! Конечно, наличие общего врага чрезвычайно сближает, однако испытывать чувство симпатии к кому-либо из малоизвестных мне личностей, а тем более, связывать себя с кем-то другим, было бы нежелательно. К тому же, не стоит считать Велима предателем только потому, что он хочет моей смерти, ведь он действительно, может заботиться лишь о благе этого мира. И вообще, подозревать всех, кто желает или желал мне смерти, было бы глупо: столько предателей, собранных в одном месте, по теории вероятности быть не может.