Подкидыш - Аманда Хокинг

— Из-за тебя. Тебя же подменили при рождении. А поскольку ты заняла место другого ребенка, этот ребенок должен быть где-то еще. Вот их и зовут мансклигами.

— Ты хочешь сказать… — Я растерянно замолчала. — Так Риз — это Майкл?

Вот тут-то я и прочувствовала, сколь извращенным было мое влечение к Ризу. Он, конечно, формально мне не брат, но он брат моего брата, хотя Мэтт мне тоже не настоящий брат. В общем… мне стало не по себе.

— Какой Майкл? — непонимающе нахмурился Финн.

— Его так назвала моя мать… ну, не настоящая мать, а Ким. Она знала, что у нее родился сын, и это Риз. Вернее, Майкл… Но как… как это делается? Как его подменили мной?

— Довольно просто. Когда родился Риз, Элора вызвала у себя роды, затем пустила в ход свой дар убеждения, чтобы нейтрализовать медперсонал в больнице, и поменяла вас местами.

— Так просто? На Ким ее дар не очень-то подействовал.

— Обычно мы подменяем детей одинакового пола, девочку на девочку, мальчика на мальчика. Но Элора заранее выбрала семью Эверли. А замена мальчика на девочку не всегда проходит гладко. Выше вероятность, что мать обнаружит подмену, как это случилось с твоей приемной матерью.

— Постой, постой! Так Элора сознавала риск, да? Понимала, что Ким может обнаружить подмену? И все равно на это пошла?

— Элора не сомневалась, что семья Эверли — самый лучший выбор. И она оказалась не так уж не права. Ты сама постоянно говоришь, что тетка с братом души в тебе не чаяли.

Я привыкла всю жизнь ненавидеть Ким. Считала ее жестокой и злой. Но она просто не могла вынести того, что я не ее ребенок. На самом деле Ким — прекрасная мать, самая лучшая. Она не забыла своего сына, несмотря на то что на нее воздействовали силой убеждения, не смирилась с его потерей. Только теперь я начала понимать, что ей пришлось пережить.

— Так вот почему такой переполох из-за меня с мансклигом? Потому что он мне вроде сводного брата?

— Он тебе не брат, — сухо ответил Финн. — И проблема не в родстве, а в том, что они — люди.

— А мы, что… как-то физиологически несовместимы? — осторожно спросила я.

— Нет. Многие трилле покидают общину, живут с людьми и заводят нормальное потомство. Это одна из причин того, что наша численность уменьшается.

— А что теперь, когда я вернулась, будет с Ризом?

— Ничего. Будет жить здесь как и раньше, и столько, сколько пожелает. Или уедет, если захочет. Он абсолютно свободен. Мансклигам тут не так уж плохо живется. Например, Рианнон — мансклиг Виллы.

Я понимающе кивнула. Рианнон — пугливая и нервная, но при этом куда более нормальная, чем все прочие. И вообще мансклиги мне точно ближе и роднее, чем трилле.

— А как их воспитывают? Как своих детей?

— Нет, но детство у них счастливое и безоблачное. У них все есть, они учатся в наших школах. Для них даже выделен целевой фонд. Когда им исполняется восемнадцать, они вольны делать что угодно.

— Но при этом не имеют равных прав, да? — догадалась я.

Элора со всеми говорила свысока, но с Ризом и Рианнон как-то особенно надменно. Да и Вилла обходилась с ними не лучше.

— Это монархия. Здесь нет равных.

Мне показалось, что Финн сказал это с сожалением. Он отклеился от косяка, пересек комнату и сел на кровать рядом со мной.

— Я не объяснил тебе все сразу, и это одна из причин, почему Элора злилась на меня. У нас тут существует четкая иерархия. Наше общество делится на классы. Есть королевская семья, в которой ты главная. Разумеется, после Элоры. Ниже тебя маркизы, но они могут стать королями и королевами, вступив в брак с монархом. Дальше следуют обычные трилле. Простолюдины, если угодно. Еще ниже — искатели. И в самом низу — мансклиги.

— Как это? Почему искатели так низко? — Стало как-то обидно за Финна. Да и за остальных, конечно.

— Мы тоже трилле, но мы способны только искать. Других способностей у нас не бывает. Мои родители были искателями, и их родители были искателями, и все мои предки, — объяснил Финн. — Без дара убеждения невозможно подменить ребенка. Поэтому у искателей не бывает подменышей. Соответственно, не бывает и доходов. Мы ничего не приносим общине. Мы служим другим трилле, а они взамен дают нам хлеб и кров.

— Так ты вроде крепостного? — охнула я.

— Не совсем. — Финн попытался улыбнуться, но вышло так себе. — Пока мы выполняем работу искателя, у нас нет нужды заниматься чем-то еще. Многие искатели, включая меня, работают телохранителями в состоятельных семействах. Весь обслуживающий персонал — няни, учителя, повара, горничные — состоит из бывших искателей. И все получают почасовую оплату. Конечно, среди обслуги попадаются и мансклиги, но это редкость.

— И поэтому ты всегда кланяешься Элоре?

— Она королева, Венди. Ей все кланяются. Кроме тебя и Риза, но ты имеешь право, а он просто несносный упрямец.

— Приятно осознавать, что у принцесс есть хоть какие-то привилегии, — мрачно усмехнулась я. — Еще бы не получать нагоняй за каждую оплошность…

— Элора может показаться холодной и замкнутой, но слишком тяжелая ноша на ней, слишком большая ответственность. Поэтому она и к остальным так требовательна. Когда-нибудь она передаст свою ношу тебе, и тогда уже ты станешь за все отвечать. Но при этом у тебя будет все, чего бы ты ни пожелала. Я знаю, сейчас тебе так не кажется, но, поверь, тебя ждет очень завидная жизнь.

— Ты прав, мне так не кажется, — согласилась я.

— Ты еще слишком юная.

— Угу… Ладно, давай еще раз повторю. Мы с Ризом ничего такого не делали. Ты мне веришь? У нас ничего не было. Мы просто смотрели кино и просто уснули.

Финн задумчиво смотрел в пол. Я изучала его лицо, пытаясь уловить какой-нибудь намек, но оно оставалось непроницаемо. В конце концов Финн кивнул:

— Да, я тебе верю.

— Но утром не особо верил, я права?

На этот вопрос Финн предпочел не отвечать. Он встал, сказал, что примет душ, и скрылся в ванной.

Я хотела было воспользоваться случаем, чтобы изучить его комнату, но внезапно на меня навалилась дикая усталость. Я свернулась клубочком на кровати, закуталась в мягкое покрывало, пахнущее Финном, и провалилась в сон.