Рыцарь 4. Путешествия - Иван Шевцов

и кучу отдельных спален, где без труда можно потеряться. Если раньше интерьер флигеля был эклектичен, То сейчас в нем был произведен полный ремонт и дизайн интерьера был приведен к единообразию и наш флигель теперь очень сильно напоминал дом, а не временное место обитания. И только здесь меня наконец отпустило.

– Алексей, Леша, Милый, Алекс, Муженек, Леша Дорогой, – раздалось со всех сторон голоса девушек. Ну а мне было все равно. Мне было просто хорошо. Настолько, что я просто я не мог стоять. А между тем все носились как угорелые. Ну а я просто лежал без сознания с дурацкой улыбкой на губах.

Постепенно приходя в сознание я обнаружил себя в крепких, но удобных объятиях Мии. Со стороны это должно быть смотрелось довольно страшно. Но изнутри мне было достаточно комфортно. Причем моя голова лежала на коленях у Даши, а все тело обнимала Мия. Странная поза. Но мне было настолько удобно, что я не хотел открывать глаза. А над этим всем главенствовал голос Рихтера.

– Ну и что вас так испугало? Ничего сильно страшного не произошло.

– Но как? Он же…

Но раздраженный голос Рихтера прервал Ванду.

– Да ничего с ним не происходит, он просто устал. Я понимаю страшно, Но орать так на всю округу. И просить об помощи. Ванда я в тебе немного разочарован.

– Но он практически весь день…

– А до этого несколько месяцев. Так что ничего сильно страшного с ним не произошло. Он просто расслабился и…

– Что и…

– Да устал он просто. И если что сейчас он просто слушает, и похоже кайфует.

Старый… нет бы просто промолчать, а так весь кайф испортил. Но все равно глаза не отрою. Правда Мия услышав про это, сжала меня еще более крепко, как будто она не хотела меня отпускать. Вот только Рихтер не унимался

– Ну-с молодой человек, открывайте глаза. Открывайте. А то о вас тут много кто беспокоится.

– Не хочу, мне тут удобно.

– Ой зря вы это сказали, сильно зря.

И действительно, хорошая мысля приходит опосля. И открыв глаза я увидел кучу раздраженных девушек и страшно довольных Мию и Дашу. И от расправы меня спасла только моя слабость и присутствие Рихтера. Ну а прекрасный круговорот свиданий позволил им довольно быстро все забыть. Правда колени на которых я лежал частенько менялись. Рихтер скоро ушел, а мы занялись своими делами. Кто-то читал, кто, то просто лежал. Тиффани И Роуз учили и учились русскому, Кто-то разговаривал между собой. А я просто лежал изредка отвечая односложными фразами. Единственное, что менялось. Так это мои “подушки”. Они становились то больше, то меньше. В какой-то момент они становились упругими, а в какой-то и практически каменными. Но мне нравились все они. Так продолжалось до вечера, с наступлением которого мы отправились спасть. По крайней мере я.

А утром вся хандра куда-то пропала. Да и физическое мое состояние вернулось в норму, И что бы со мной было вчера я просто не понимал. Но скорей всего Рихтер был прав. Я просто устал. А вчера вечер позволило мне прекрасно отдохнуть. Так что я снова был готов к новым свершениям. Я нова был переполнен энергией.

А что лучше может помочь сбросить энергию, чем хорошая тренировка и правда еще желателен спаринг. Но… а ладно там посмотрим.

Пробежка длиной в пару километров принесла мне приятную истому, Ну а дальше был простой комплекс упражнений, и снова пробежка в конце которой я встретил раскрасневшуюся Дарью. Заканчивающую свою тренировку.

– Красавица, чем занимаешься?

– Леш, а что не видно. И кака ты после вчерашнего?

– Я замечательно. Исаак Моисеевич скорее всего был прав. Я просто устал. Но сейчас я готов ко всему.

– Ко всему? – и дождавшись моего кивка, – а давай спаринг?

Спаринг, а вообще…

– А где, и когда.

Мои слова одновременно удивили и обрадовали Дарью. А так же заставили задуматься.

– А давай здесь, тут есть очень хороший полигон на котором и моему дяде не зазорно потренироваться. А нам уж сам бог велел.

Дошли до полигона мы достаточно быстро. Очереди на его использования, в данный момент не было. Так что мы прошли в зону боев и приготовились к спаррингу.

Который начался практически сразу же. И Дарья без раскачки задала высокий темп. Удары девушки сыпались один за другим, с разных направлений, Девушке было все равно чем и как бить. Рукой нагой. Да даже головой. Из любых положений в любое место. Честно или грязно. Все равно. Для Дарьи был только бой, которым наслаждалась каждый момент. И к третьем минуте обычно я вываливался из боя. Но не сегодня. Благодаря новой стихии с каждым мгновением боя становился сильнее. Мне становилось все равно на пропущенные удары, Так что на каждый удар Дарьи я отвечал двумя. Мне, как и девушке было все равно, сейчас была только схватка. И у меня, как и у нее был довольный звериный оскал. Я почему-то не ощущал боли от полученных травм и, и мне было абсолютно безразлична на травмы Дарьи. Вот только схватка в какой то момент перестала приносить мне удовольствиек. Так как мой противник боьше не мог мне достойно отвечать. С каждым мгновением он становился все слабее и слабе. А следолвательноего нуждно добивать. И добивать жестоко. Что бы бльше никогда даже не думал пользоваться ссвоими силами против меня. Удар, удар, еще удар отскочить для того что бы следущим скачком оказаться сзади противника и нанести ножиданный удар в тыл. И подскачить к упавшему противнику, что бы с зверинвм рыком зпопытаться нанести по Дарье добивающий, калечещий удар…

И лишь в последний момент я смог отвести удар от девушки, и славо богу я справился так как скорее всего он бы её довольно серьезно покалечил.

Что, как, я не понимаю. Я ничего не понимаю почему простой спаринг который должен был просто закончится моим поражением привел к таким результатам. Почему я хотел убить Дарью. Почему я не видел в ней свою жену. А видел противника, у которого не было ни пола, ни имени, ничего. Голый и безликий враг. И почему на губах у девушки в данный момент отражается не боль, а довольная улыбка. Что черт возьми происходит. Когда я успел сойти с ума. И только слова Дарьи, смоглли несколько приести меня в себя.

– Папа, зачем?