Поцелуй со вкусом крови - Юлия Зимина

— Ты загубил мою жизнь! — наступала она на меня, агрессивно скалясь. — Лишил будущего! Лишил возможности быть живой, быть человеком! А я взамен оторву твою башку, темный! — каждый ее шаг был наполнен грациозностью и изяществом, и мне бы бить панику, так как монада реально шла воплотить задуманное в жизнь, но я, как самый настоящий кретин, вместо этого пускал на нее слюни, забывая, как дышать.

Зашипев, вампиресса, скорость которой не уступала моей, хищно рванула вперед, но в паре метрах резко остановилась, жадно втягивая носом воздух.

Видел, как ее ноздри затрепетали, ведь моя кровь от ран медленно пропитывала одежду, привлекая внимание.

— Я подожду, пока ты успокоишься, — улыбнулся, получая разъяренный взгляд в ответ. — Если хочешь меня… — покачиваясь, поднялся на ноги, жестом приглашая в свои объятия, — подойди и возьми. Я весь твой, Николь. И так будет всегда.

Ее грудная клетка ходила ходуном, взгляд наливался безумием, а руки дрожали. Она пыталась бороться с собой, пыталась не уступить, но я знал — это все бесполезно. Вкусивший кровь вампир уже не в силах остановиться.

С диким рыком Ника рванула ко мне, сшибая собой с ног.

Секунда, она оседлала мои бедра, стремительно наклоняясь и прокусывая шею.

— М-м-м… — застонала моя монада, а я в этот момент даже жжение от дверных щепок в своем теле перестал ощущать, настолько волновалась кровь. — Нет… Нет! — взревела Николь, отстраняясь, словно от пощечины.

Даже пикнуть не успел, как хулиганка вскочила, хватая меня за грудки и со всей дури ударяя в грудь, тем самым вновь запуская в полет, в котором я встретился с массивным сервантом, разбивая стеклянные полки и все на них расположившееся вдребезги.

— Да что ж такое… — вырвался хрип из моей груди. — Тебе меня совсем не жалко?

Кровь бежала из многочисленных ран, все тело болело, а одежда напоминала решето.

— Я ненавижу тебя! — прилетело мне яростное в ответ.

— Что здесь происхо… Дитя… — ахнул отец, стоя на лестнице и с восхищением поглядывая на мою монаду.

— Со мной все хорошо, — прокряхтел я, зная, что до меня на данный момент ему нет никакого дела, — не стоит переживать.

— Очуметь! — пронесся восторженный свист Мариуса. — Брат, я однозначно тебе завидую!..

35. Новая я

Николь

«Как… Как я могла превратиться в… это⁈ В чудовище! В кровососущую тварь, которая совершенно не может контролировать себя⁈ Боги… даже сейчас, опутанная агрессией и яростью, я все равно хочу Кристиана! Хочу его прикосновений, обжигающих взглядов и пульсирующую вену на шее, в которую совсем недавно вонзала свои клыки…»

Тяжело дыша, смотрела на темного, разрушившего мою жизнь. Я чувствовала, это он всему виной. Он сделал меня такой!

Не желала принимать свое зеркальное отражение, но воспоминания вновь и вновь всплывали перед глазами, отчетливо показывая и доказывая раз за разом, что да, это действительно я. Я — вампир!

— Радость моя… — прокряхтел Кристиан.

— Заткнись! — зашипела я на него.

Знала, что за нами наблюдают его отец и брат. Знала, мне может не поздоровиться за содеянное, но, если честно, было глубоко плевать, что случится дальше.

Сердце словно сумасшедшее билось о грудную клетку, злость застилала глаза, а обоняние ощущало запах манящей крови, которая лишала рассудка, завлекая в свои сети.

— Николь, дочка…

— Никакая я вам не дочка! — заорала во все горло, резко оборачиваясь и сжимая пальцы в кулаки.

— Ну-ну, — в успокаивающем жесте выставил руки глава клана Лэбрен, медленно спускаясь по ступенькам, — не нужно быть такой категоричной.

Не хотела его слушать. Эмоции душили меня. Я боролась с желанием рвануть к Кристиану и помочь ему подняться, ведь он был весь в порезах и ссадинах, усыпанный осколками и «украшенный» деревянными щепками, торчащими из его тела. Мой персональный мучитель истекал кровью и зная, кто именно нанес ему все эти травмы, он не свирепел, не бросался угрозами, а просто сидел в куче стеклянной рухляди и смотрел на меня с таким восхищением и преданностью, что я едва сдерживалась от своего порыва броситься к нему на помощь. Вот только ревущий внутри монстр, не желающий идти на примирение, шептал, что стоит к нему приблизиться хотя бы на шаг и я снова сорвусь. Снова кинусь, чтобы укусить… и не только.

По щекам побежали жгучие слезы. Находилась словно в аду, чувствуя, как что-то родное и знакомое с самого детства медленно умирает во мне. Сгорает без следа, осыпаясь пеплом, а новая я восстает из него, становясь совершенно другой. Не такой, как всегда. Не такой, как раньше. Лицо, фигура, цвет волос и глаз… Все это было чужим, хоть и принадлежало мне.

Задыхаясь от осознания, что это не шутка, а самая что ни на есть кошмарная правда, я покачнулась, тяжело дыша, и, скорее всего, упала бы, но крепкие руки подхватили, не позволяя этого.

— Ну что же ты так разволновалась, дитя? — вздохнул отец Кристиана и Мариуса, осторожно придерживая меня под локоток. — Давай я провожу до комнаты. Тебе нужно одеться. Простудишься не дай боги.

Стоя на ватных ногах, чувствовала, что все силы словно покинули мое тело. Всего минуту назад я ощущала несокрушимую мощь, а сейчас напоминала выжатый лимон.

— Кристиан… — сорвалось едва слышное с моих губ.

Веки тяжелели, меня невыносимо клонило в сон.

— С ним все будет хорошо, не стоит за него волноваться, — отмахнулся темный. — Брату помоги, — произнес он, поворачивая голову в сторону Мариуса.

Дальше был плохо запоминающийся поход до моей комнаты, которая больше походила на поле боя.

— Нет, — вздохнул вампир, — тебе здесь точно не место.

— Спать хочу… — прошептала, чувствуя, что все, не могу больше сделать ни шага.

В этот момент я не воспринимала реальность, которая оказалась настолько суровой, что едва не свела меня с ума. На задний план отошли переживания и тревога, жалость к самой себе и ярость на Кристиана, я просто хотела спать. Готова была лечь даже посреди коридора, только бы меня никто не трогал.

— О, нет-нет, — глава клана ухватил меня за талию, когда я начала оседать на пол.

— Отец, я сам, — послышался голос того, кого я ненавидела и желала одновременно.

— Ты ранен…

— Сказал же, — повысил голос Кристиан, — я сам!

Мои веки медленно опускались и поднимались, я уже одной ногой находилась в объятиях Морфея. И когда крепкие руки подняли меня, прижимая к горячей груди и окутывая знакомым ароматом, то голова сама по себе склонилась к плечу, а лоб прижался к колючей от легкой небритости щеке.

— Я отнесу ее к себе…

Размеренное покачивание шагов и мое сознание поплыло, позволяя отдохнуть от того сумасшествия, которое с этого дня будет называться моей жизнью.

Было