Безымянные боги - Иван Жеребилов

увидит, ни живая, ни мёртвая, — ответил дворовик. — Потому и береги шапку как зеницу ока, она тебя уберечь от многих бед сможет, а может беду накликать, если бездумно надевать.

Ждан стащил шапку, и тут же всё вернулось на свои места — он сидел на земле перемазанный пылью и копотью, сжимая в руке засаленный красный колпак, отороченный облезлым мехом.

— Выходит, справились мы? — непонятно у кого спросил он. — Отвели зло?

— Как есть отвели, — отозвался Бородыня. — Да ещё и ведьме наподдали так, что вряд ли она живой уползёт, так что ты ушки на макушке держи, смотри да слушай, не стало ли внезапно худо какой-нибудь бабе. А там уж не оплошай, не ты её добьёшь, так она тебя пристукнет. У неё теперь на тебя такой зуб, что дальше жить спокойно не сможет, коли ты ходить по земле будешь.

Не сказать, что Ждан слова домового мимо ушей пропустил, но и пугаться не спешил. Во-первых, на него навалилась усталость, как после долгого боя, когда уже не остаётся сил ни на страх, ни на сожаление с болью. А во-вторых, он всё больше и больше злился на неведомую ведьму и злость эта не уменьшилась, после изгнания анчутки, наоборот, будто бы обрела цель.

— А чего соседи не сбежались? — спросил он, больше чтобы отвлечься от злых мыслей. — Грохот же стоял на весь посад, да и сверкало так, что едва не ослеп.

Домовики переглянулись и рассмеялись.

— Этот бой не для людских глаз, — пояснил дворовик. — У вас, людей, своё сражение, а у нас своё, и другим видеть его не положено.

— А как же я?

— А ты другое дело. В тебе вон, живоцветы дремлют.

— Правда, что ли? — озадачился вдруг Бородыня. — А я всё думал, чего он так легко меня начал ловить…

— Молодой ты, вот и не уразумел сходу, — махнул рукой дворовик.

— Значит, меня теперь любой колдун или дух может распознать? — огорчился Ждан.

— Э, нет, богатырь. Не у всякого, как у меня глаз намётан. Тебя не всякий волхв распознает, а уж об обычном колдуне и говорить нечего.

— А духи?

— А духи обычно помалкивают о таком. Их ещё надо заставить служить, да сказки о тебе сказывать, так что не беспокойся.

— Ты бы шёл спать, Ждан Ярославич, — снова подал голос домовой. — Мы уж тут сами…

— Да, как таким в избу идти? — Ждан оттянул почерневшую от пыли и копоти рубаху.

Домовой только хмыкнул, махнул рукой, и Ждана на мгновение окутало облако непроглядного белого пара. Не успел он опомниться, как облако рассеялось и рубашка, штаны, как сам Ждан оказались совершенно чистыми.

— Это как же? — только и спросил он.

— Тайна, — рассмеялся в ответ Домовик. — Иди спать, Ждан Ярославич.

[1] Анчутка — маленький, но очень злой дух, ростом всего в несколько сантиметров.

[2] Баган— покровитель домашнего рогатого скота

[3] Игоша — младенчик, который погиб еще в утробе матери и родился мертвым

[4] Воструха — женская разновидность довомового. Особую роль играет по отношению к молодым девушкам, честь которых он также старается оберегать.

[5] Коргоруши — помощники домового; видом похожи на кошек

[6] Гридница — казарма.

Глава 9

Утром Ждан подскочил ещё до первых петухов, на цыпочках вышел во двор и только покачал головой.

Баня стояла на месте, будто никто не разбирал её по брёвнышку минувшей ночью. Он даже подумал, не приснилось ли ему. Заглянул под крыльцо, обнаружил, что земля по-прежнему взрыхлена там, где прежде покоился череп, сунул руку за пазуху, шапка была на месте, он всё равно достал её и, словно не веря, уставился на грязную красную ткань с меховой оторочкой.

Значит, ничего не приснилось.

Он вернулся в горницу и столкнулся с Сияной, та как-то странно посмотрела на него и пожелала доброго утра.

— А ты ничего не слышала ночью? — ответив, поинтересовался Ждан.

— Ничего, — пожала плечами вдова. — Всю ночь тишина стояла, как на погосте…

— Скажешь тоже.

— Так и было. Обычно хоть кошачьи крики слышно, да петухи дурные орут, а тут… Я даже проснулась посреди ночи, да потом снова заснула, да так крепко.

Ждан только хмыкнул. Перестарались, выходит, домовики.

— А ты сегодня надолго уходишь? — спросила Сияна, когда Ждан уже почти прикончил привычную миску каши.

— Скорее всего, до вечера, — ответил он. — С отроками возни много, а ещё сегодня же обоз приходит с товарами. Может, купить чего?

— Соли совсем мало и иголок бы раздобыть для вышивки. Тут не достать, из столицы всё, что привозят, бабы расхватают.

— Спрошу, — кивнул Ждан, прикинув, что остатка жалования должно хватить, и на то и на другое.

Шапку-невидимку он спрятал в тайнике, где кроме неё, устроились кое-какие деньги, отложенные на всякий случай и старый, позеленевший уже от времени обруч, оставшийся ещё с детства. Вещица, конечно, бесполезная, но памятная ещё из дома. Из настоящего дома…

Обоз как раз должен был прийти рано поутру, но когда Ждан приблизился к торгу, то ничего похожего на торговое оживление не увидел.

Торг гудел, будто встревоженный улей.