Кровь, или 72 часа - Дмитрий Григорьев

С момента приезда им пришлось привыкнуть к пустым желудкам. К сожалению, на лечебном голодании в нью-йоркском аэропорту их жизнь под опекой Рэйчел не ограничилась.

— Вас двое, а пособие выписывают только на пациентку! — заявила она. — Так что на разносолы не рассчитывайте!

Так они впервые в жизни увидели, как выглядит суп, в котором одна картошина гоняется за другой. Но лежа в больнице, Ника была бы рада и такому супу. Но их кураторша была непреклонна:

— Нечего продукты переводить! В больнице и так трехразовое питание!

Но Денис нашел выход. Те деньги, что Рэйчел выдавала ему на дорогу до больницы и обратно, он стал тратить на еду для любимой. Благо общественный транспорт здесь был дорогой и цена одной поездки равнялась гамбургеру с пакетиком жареной картошки.

Ночевать, правда, теперь приходилось в клинике. О больничной гостинице не могло быть и речи, и он облюбовал себе топчан перед входом в отделение. Но нет худа без добра. На третью ночь его растолкал дежурный пульмонолог.

— Ты муж больной из России?

— Что с ней случилось?! — тут же вскочил Денис.

— Ничего не случилось, успокойся! Как тебя зовут?

— Дэнис.

— А меня — Томас. Пойдем в ординаторскую, у меня там кофе варится.

Пульмонолог оказался родом из Голландии, и они полночи проболтали о футболе, который здесь считался сугубо женским видом спорта. Когда врача вызвали на отделение, он оставил Дениса спать в ординаторской на мягком диване. Однако на этом его везение не закончилось. Когда Томас сменился, он привел ночного собеседника к себе в лабораторию.

— У меня есть ставка лаборанта, — начал он, — деньги небольшие, народ долго не задерживается, но, — он выразительно поднял палец вверх, — под такую непопулярную должность можно получить рабочую визу на пять лет! Я сам так начинал.

Денис сидел и не мог вымолвить ни слова.

— Я не тороплю, — Томас не так понял его молчание.

— Спасибо огромное! — наконец вымолвил Денис.

— «Спасибо, да», или «спасибо, нет»?

— Конечно, да!

— Если хочешь, можешь спать в лаборатории. Здесь ночью никого нет. Только я никак не пойму, почему куратор не снял вам номер в нашей гостинице при больнице?

Слушая рассказ Дениса об их мытарствах, Томас только качал головой.

— Пойдем-ка, я отведу тебя к нашему социальному работнику. То, что ты рассказываешь, ни в какие ворота не лезет! Насколько я знаю, больные благотворительного фонда ни в чем не нуждаются.

В социальном отделе больницы удивились не меньше:

— По договору с кураторской фирмой, они обязаны предоставить вам жилье на три месяца и еженедельное денежное довольствие на тот же срок! Вот распечатка договора! Покажите ее вашему куратору. Если возникнут проблемы, сразу же дайте нам знать.

В коридоре Томас достал кошелек.

— Оформление рабочей визы и трудоустройство займут около месяца. Вот возьми в счет будущей зарплаты, — он протянул несколько купюр.

— Да я сейчас из нашей кураторши выбью! — Денис потряс распечаткой договора.

— А в автобусе ты тоже распечаткой расплачиваться будешь? — улыбнулся Томас.

Первым делом Денис накормил жену.

— Жуй-жуй, глотай! — Они сидели на подоконнике и наворачивали гамбургеры. — Ты сейчас на процедуры, а я на разборку с «колобком»!

— «Бублик! Бублик!» — кричали дети! — веселилась Ника с набитым ртом. — Детворе было невдомек, что колобок смертельно ранен!

— Надеюсь, до этого не дойдет! — он поцеловал жену и спрыгнул с подоконника.

Дверь их квартиры долго не открывали.

«Ушла что ли? Надо не забыть потребовать у нее ключи!» — он с досады саданул по двери кулаком.

Открылась соседняя дверь.

— Покоя нет ни днем, ни ночью! — проворчала седенькая старушка. — Надо жаловаться управляющему!

— Закройся, старая вешалка! — на пороге появилась растрепанная кураторша. — А ты что гремишь ни свет ни заря! Вылететь отсюда захотел?!

— У людей уже обед! — Денис отодвинул хозяйку с дороги. — А вылетите сейчас отсюда вы!

Дверь в их комнату приоткрылась, и показалась заспанная физиономия Мойши.

— А что вы там делаете? — не понял Денис.

— Так это, — он почесал сквозь семейные трусы задницу, — Рашель к себе не пускает, говорит, храплю я.

В прокуренной гостиной на диване кто-то заворочался.

— Пока мы здесь, чтобы в нашей комнате никого не было!

— Это моя квартира! — уперла руки в боки кураторша. — Еще всякая сопля будет указывать, что мне делать в собственном доме!

— Замечательно! Тогда вам придется снять нам номер в больничной гостинице! Я так понимаю, вы по ведомостям провели эту комнату как гостиничный номер?!

Мойша с удивлением посмотрел на Рашель и побежал собирать свои вещи. Гостиничный номер, похоже, надо было освобождать!

— Я вернусь вечером. Чтобы все положенные Веронике деньги лежали на этом столе! — Денис хлопнул распечаткой договора по журнальному столику.

Обитатель дивана недовольно хрюкнул и зарылся головой под подушку.

— Да вы вдвоем на ее пособие только хлеб жрать будете! — завелась Рашель. — Сказали бы спасибо, что я от себя отрываю! Твари неблагодарные! Приперлись сюда за чужой счет и еще права качают!

Окончание монолога Денис слушал сквозь шум душа, наслаждаясь свободой от одежды, в которой провел несколько суток.

— Как прошла разборка? — спросила Ника, морщась от болезненной капельницы.

— С музыкальным сопровождением!

— Дай, угадаю! Соло на луженой глотке?

— Точно, под аккомпанемент художественного храпа собутыльников, громкого топота, выразительного хлопанья дверями и звонких этюдов на грязной кухонной посуде!

Не прошло и недели самостоятельного хозяйствования, как они с удивлением заметили, что пособия Ники вполне хватает не только на хлеб, но и на масло с колбасой. А к концу месяца выяснилось, что при нормальном питании у них на руках осталось еще и кое-что на мелкие расходы.

— И это при том, что наша кураторша еще и зарплату получает нехилую! — возмущалась Ника.

— Зато теперь понятно, как она превратилась в «колобка»!

— Точно, а своих подопечных обдирает и превращает в липку!

— Ну, тебя-то липкой теперь трудно назвать! Вон, смотри, щечки появились! — Денис ухватил свою Виню за щечку и нежно потряс.

В это время в палату зашла медсестра:

— Вироника, я тебе подружку нашла!

За медсестрой стояла высокая девушка и широко улыбалась.