Срочно!!! Нужно валить из этого мира. Книга 2 - Сергей Соловьев

И темнота. Чем и как меня приложили я даже не понял, но когда пришел в себя, боли не было. Причем ни старой ни новой. Вряд ли эти уроды меня вылечили — скорее всегда, накачали по самые брови каким-то дерьмом, и тот факт что я не мог шевелить ни какой частью тела кроме век, это только подтверждал.

Но дела мои оказались даже хуже чем я думал — разлепив веки, сразу же их залепил обратно, потому что находился под водой и пока на третий раз не смог нормально приучить глаза к этой среде, разглядеть хоть что-то за стеклом, в котором меня держали, не получалось.

А там стоял какой-то тип, размытый для меня из-за искривления изображения водой, но светящиеся глаза и низкий рост я определить смог. Да ещё херня во лбу какая-то светилась и рожки на голове…

Осознание того, кто за всем этим стоит, с силой ударилось в мой сухой после пробуждения мозг и я хотел было заорать на древнего енота благим матом, но не смог даже рта открыть, продолжая покорно висеть в воде и смотреть на то, как енотий дед что-то говорит мохнатому ксеносу, тыкая в меня лапой.

Через некоторое время, которое я потратил на мысленные проклятия древнего, вода постепенно начала уходить из моей колбы, а когда исчезла совсем, меня подняли со дна через верхний край наружу, отнесли в другое помещение и уложили на кушетку, аккуратно обтерев тело чистой тряпкой.

Укол что пришелся в шею я не почувствовал, зато уже через минуту, тело начало оживать, ощущая жуткий холод и ноющую боль в голове. Меня трясло, зубы колотилось друг об друга, а пёс продолжал молча стоять рядом, даже не пытаясь что-то объяснить или сделать.

— Н-н-ну и-и с-с-сук-ка ж-же т-т-ты, — с трудом выдавил я, когда в комнату где меня держали, вошёл рогатый енот в сопровождении орка, — з-за ч-ч-что б-бл-лин-н?

В ответ он виновато вздохнул и протрещал на своём языке какую-то фразу, понять которую я естественно не смог.

— Ошибка. Случайно, — пришел ему на помощь пёс, поправив клинки на своём поясе, — эксперименты. Защита. Необходимость.

— Шм-мот-тки в-верн-н-ни, — обнимая себя за плечи, попросил я, не понимая до конца, что вообще чувствую по отношению к этому древнему зверю. Вряд ли он хотел сделать это именно со мной, но инцидент произошёл и он был очень для меня неприятным. Но вреда для организма я не ощущал… До того момента, пока взгляд случайно не упал на правую руку, которой обнимал себя через грудь. Она сильно отличалась от остального тела — я почти целиком сейчас было синюшного цвета, а вот эта конечность, до локтя была ярко красного цвета с черными извилистыми прожилками по всей площади. Пальцы на ней удлинились и будто заострились на концах, плавно переходя в острые ногти металлического цвета.

Мне резко стало дурно. Я попытался вскочить с лежанки, но пёс удержал меня могучей лапой, а енот, следивший за тем как я изучаю свою руку, подбежал ближе и снова что-то затрещал.

— Оружие! Сила! Защита! — рычал пёс удерживая меня на месте уже обеими лапами, — польза!

— Пошёл нахер, урод! — заорал я уже без запинки, потонув с головой в омуте чистейшей паники и страха, а в себя пришел только в тот момент, когда в лицо хлынул поток горячей крови, что вырвался из рассечённого горла ксеноса. Красная жидкость хлестала во все стороны, а я будто во сне смотрел на свою руку, принявшую вид длинного красно-черного лезвия с обоюдоострой кромкой. Тут уж я совсем поплыл. Меня стошнило прямо на пса, которого поволок в сторону подбежавший орк — он зажимал рану на шее ксеноса и попутно обливал её каким-то зельем, а в моих глазах становилось всё темнее, пока я совсем не отключился…

— Да ладно тебе, дай ещё потрогать, — с улыбкой шептал я, глядя в глаза застенчивой девахе, прикрывавшей обнаженную пышную грудь рукой, — тебе же понравилось в прошлый раз…

— Проснулся. Живой. Хорошо, — знакомый лающий бас вырвал моё сознание из омута сладких грёз, заменив их суровой и даже страшной реальностью. Воспоминания и образы ударились в мозг таранным камнем, заставив застонать ещё до того, как открылись глаза, — одежда. Еда. Объяснения.

— Умоляю, блохастый — отъебись от меня, — открывая глаза, как можно вежливее попросил я ксеноса, ровно стоящего возле кровати в которой я спал. Удобненько конечно, но вот рука, которая никак не изменилась с прошлой нашей встречи, сильно портила настроение.

— Хозяин. Писать. Объяснения, — снова подал голос пёс, даже не думая оставить меня в покое, — одежда. Еда. Разговор. Лаб…Лабор…

— Лаборатория, — пришел я ему на помощь, понимая что пасть этой твари не способна воспроизвести такое сложное слово, — ладно, уговорил блохастый. Сейчас.

Приняв истину, я решил что брыкаться и истерить уже нет смысла. Сейчас поговорю с енотом и если он не сможет вернуть всё на свои места, постараюсь хотя бы получить компенсацию за страдания. Да и объяснения о том, что тут происходит, тоже. Это меня не касалось… почти, но всё же мне было любопытно — зачем ему это нужно? А ещё — хорошо бы узнать про того искателя что хотел его хорошенько вспушистить, но вместо этого, слёг на больничную койку. Может они его тоже в гомункула какого-нибудь уже переделали?

Собравшись и накинув на плечи куртку, я проверил содержимое пространственных карманов, пересчитал камни и карты, а когда убедился что всё на месте, накинулся на еду, стоящую в разной посуде на столе. Паровой рис, суп с грибами, запечённые рулетики с мясом и сыром внутри, с аккуратно порезанной зеленью сверху. Красиво и очень вкусно, блин… Вряд ли эти ксеносы умели так готовить — скорее уж внучки енота были обо всём этом в курсе и приходили сюда ухаживать за этим зоопарком. Или на кухне у него есть ещё кто-то, кого я раньше не видел? Надеюсь, что скоро узнаю.

Закончив с едой, с трудом сдержавшись чтобы не вылизать тарелки до скрипа, шлефонул всё это горячим зелёным чаем и блаженно потянувшись, осознал, что изменённая рука меня совершенно не тревожит. Работает как надо, запоздания в отклике нервной системы не наблюдается, да и ногти не спешат вонзаться мне в плоть при каждом удобном случае.

Посмотрев на неё с пол минуты, я запоздало подумал, что теперь придется сменить руку в вопросе самоудовлетворения, а сразу за этим, взглянул на левое запястье где красовалась чёрная татуха браслета призыва лорда Вилиш. Мысль