Overlord: Право на жизнь. Том 3 - Hydra Dominatus

уже Шалтир, то мне удалось подняться так высоко. Трупов здесь было так много, что они уже изменяли ландшафт и сами становились скалами, только не каменными, а ледяными, ведь каждый из погибших великанов начинал превращаться в лёд.

Здесь же я нашёл и всех мужчин племени. Некоторые из них лежали по частям то там, то здесь. Другие оказались заморожены заживо ледяным дыханием этих монстров. Третьи умирали от иных причин, будь то просто брошенный смеха ради валун или пинок, превративший тело в мешок с переломанными костями. Все смерти были жуткие и никакого благородного боя не случилось, одолеть эти охотники смогли лишь самых молодых великанов, которые шли впереди и тем самым либо погибали, либо становились воинами.

Ковыляя вперёд, чувствуя что мана подошла к концу и вновь требует жертвы, я буквально еле волочил ноги, замечая что и выносливость более не восстанавливается столь же лихо, как раньше. Видимо бесконечной драться невозможно, рано или поздно приходит утомление, если не вкачал какой-нибудь скилл или не выпил зелий. А саппорта я себе так и не нашёл из-за чего лишь волочил за собой налившуюся свинцом руку, продолжающую сжимать Тщеславие.

— Хельга? — подойдя к телу великана, что упал прямо перед шатром последнего очага, произнёс я.

Двадцать один охотник и пятнадцать охотниц лежали вокруг двенадцати метрового великана. Всё его тело пронзали дротики и копья, оба глаза были пробиты, в печени торчала вообще пика, а из ног его ударами топоров вырывали целые куски мяса. И за каждый удар платилась чья-то жизнь. Каждый из павших был профессионалом, но какой в этом толк, если твой враг выше крепостных стен?

Сама же Хельга была бледна словно снег, губы её посинели, а тело… рука и нога отсутствовали, великан забавы ради оторвал их без особого труда. Все кости были переломаны, изо рта её текла кровь, а сама она была жива только из-за того, что была сильнее всех в племени. Как иронично, слишком слаба, чтобы защитить хотя бы кого-нибудь, но слишком сильна, чтобы умереть быстро.

Но едва я подошёл к ней почти в упор и присел, как окровавленный глаз Хельги посмотрел на меня. Лишь в упор она могла разглядеть в этой тьме хоть что-то.

— Ты опоздал, — произнесла она, не скрывая своего осуждения. — Лучшие кузнецы и мудрейшая мать отдала ради этого союза жизни. Чтобы ты не дал этому случится… меня отдали тебе, а взамен попросили лишь… лишь защиту…

— Тебя ещё можно спасти, — произнёс я, ведь уже мог обращать других в вампиров.

— Спасти? Нет, дай мне умереть человеком, а не монстром… — с презрением произнесла Хельга, после чего отвернулась.

И в какой же момент я позволил себе так обмануться? Она же была лишь разменной монетой, не из желания своего стала моей женой, а лишь из необходимости. Идеальная жена, которая хоть и была самой строптивой женщиной племени, но в то же время запомнила каждое слово наставницы. Она знала, какой должна быть и была ей, понимая что от этого зависит судьба её племени.

Даже стала женой монстра, который питается другими, лишь бы пророчество не сбылось. А теперь… теперь она лежала среди руин собственного дома, от которого не осталось практически ничего. Всё что имело для неё ценность было уничтожено мраком и льдом. А тот, кто должен был исполнить клятву… не справился, даже не успел вовремя явиться.

И может быть не было прямо настоящего лицемерия в прошлом между нами, но умирая Хельга точно чувствовала лишь горечь и разочарование, которого не смогла сдержать. А боль и злость на саму себя могли заставить сказать и более худшее вещи, ведь так или иначе Хельга и сама не справилась, не смогла сделать ничего.

Я же перевёл свой взгляд на вход в шатёр и поднялся. Надо было зайти туда, но я не мог этого сделать. Температура вокруг меня уже была ниже пятидесяти градусов, а когда здесь был живой великан, что выдыхал ледяную бурю… в этом аду не могли выжить даже самые матёрые охотники. И тот факт, что я не чувствовал сердцебиения внутри шатра говорил лишь о том, что живых там тоже уже нет.

— Надо уходить, — рядом приземлилась Шалтир, пока её аватар вовсю летал вокруг, продолжая уничтожать великанов. — Их слишком много, а те тени среди гор… Владыка запретил мне вступать с ними в бой. Вероятно это очень сильные противники. Ты меня слушаешь?

— Да, — ответил я, поднявшись на ноги.

— Можно воскресить её. Владыка даже способен делать это без особых негативных последствий, так что… Хочешь забрать её с собой?

— Нет.

Сжав челюсти и чувствуя как тяжесть становится всё сильнее, я всё же вошёл внутрь шатра. Сколько бы ты домов ты не построил, сколько бы людей не убил, как много бы похвал в свой адрес не выслушал, но лишь в такие моменты понимаешь, что значит ответственность. Ответственность, которая у правителей слишком огромна.

И приходит понимание, что ты всё ещё не какой-то там Владыка, ты всё тот же дурачок, который слишком близко к сердцу воспринимает то, что любой великий просто принял бы как данность, не дав этой досадности помешать ему захватить Царьград, спалить дотла Вечный Рим или создать империю, над которой не заходит солнце. Или же наоборот, каждый великий изначально не мнит себя богом, что стоит выше других из-за того, что в его руках больше власти?

Я не знал ответов на эти вопросы, ведь был и оставался всего лишь игроком, который играл в игру, хоть и очень реалистичную. Потому этот момент и выбил меня из колеи. Однако в полной уверенностью в том, что поступаю правильно я всё равно вошёл в шатёр, зная что там увижу.

Все те, кто прятался от великанов и не мог защитить себя сам, сгрудились вокруг тлеющий углей. Прижавшись друг другу они так и закоченели с замёрзшими на лицах слезами. Старики остались сидеть у края, детишки по ближе, а прямо рядом с углями те кто родился совсем недавно. Вот она цена за то, что ты не догадался, что такое может произойти. Вот она строптивая судьба, которая одним своим движением поставит на колени даже того, кто выше Бога. Все равны перед ней и все одинаково беззащитны.

Лишь одного не понимал я, как угли могут ещё тлеть в таком холоде, от которого стыла даже кровь старшего вампира. И приглядевшись, я