Три желания - Майя Марук

что все это следы древних цивилизаций. И им чудом удалось найти захоронения «Джиннов». Точнее, захоронения тех людей, которые или считали себя потомками джиннов, или рожденными с джиннами внутри. Информации о таких ритуалах было катастрофически мало. И утверждения Петра были голословными до тех пор, пока они не докажут их право на существование. Но то, что это находка могла стать одной из самых значимых находок столетия, а имя сэра Бэйлиса уже вписано в историю, всем было очевидно. Этот факт даже немного тешил самолюбие мужчины. Но только немного.

— Мистер Бейлис, — помощница Инга зашла в палатку и улыбнулась, — машина готова. Мы можем ехать в город.

Мужчина оторвался от бумаг и посмотрел на помощницу. Несмотря на скотские условия, песок, палящее солнце, она умудрялась потрясающе выглядеть. Волосы всегда уложены, макияж на месте, глаза блестят. Он хорошо понимал и взгляд, и полунамеки помощницы, и ее попытки сократить дистанцию. Но старательно строил из себя тугоумного. Помощница была женщиной интересной внешне, скорее всего, в постели такой же исполнительной, как и в работе, и знала, как доставить удовольствие мужчине. В противном случае, она бы не протянула у Ричерда пять лет, и друг бы не хлопотал за нее. Но сам сэр Бейлис, в отличие от приятеля, предпочитал не смешивать рабочее и плотское. Ничего хорошего из такого секса не выходило. И, как сам он иногда выражался в закрытых клубах, дрочить было куда безопасней.

— Я останусь в лагере. Закариа тебя отвезет в гостиницу.

Инга хотела предложить остаться вместе с шефом. Но вовремя остановилась. Чутье подсказало, что такому предложению Бейлис будет не рад. Когда помощница ушла, мужчина снова достал телефон. И снова погасил экран, не дождавшись сообщения.

— Как подросток.

Еще около часа Бейлис провел в палатке. Потом сложил все бумаги в папку, оставил ее на столе и вышел на улицу. Ночью пустыня казалась ему особенно привлекательной. Он застегнул куртку, чтобы ветер не пробирал до костей, достал из кармана цветной баф (прим. Бесшовная труба из эластичной ткани, которая трансформируется в шапочку, платок, маску и др.) и зашагал в сторону каньона, где недавно лежал полумертвый мальчишка.

Подспудно Бейлис ждал, что кто-то из родных воришки заявится в лагерь и будет требовать от него возмещения ущерба. Даже всерьез подумывал над тем, как лучше поступить: заплатить или отправить попрошаек к чертям, пообещав повесить на них крупную кражу. Он достаточно хорошо знал нравы местных аборигенов, чтобы понимать — заплати один раз, и они с тебя не слезут. Но боялся, что после этого ответа, они найдут Яну, и будут требовать деньги с нее. Мужа, который даже перед отцом не мог защитить жену, Михаэль в расчет не брал.

Уже подходя к каньону, от размышлений Бейлиса отвлек свет. Он виднелся из скалы. Только через пару минут он понял, что источник находится внутри каньона. Сначала Михаэль подумал, что это кто-нибудь из местных решил укрыться в горах на ночь. Беспокоить бедуинов ему не хотелось и он уже решил развернуться, как вдруг, как будто какая-то сила потянула его в сторону каньона. Мужчина остановился, пару секунд подумал, стоит ли доверять этому желанию. Шанс нарваться на неприятности в пустыне равнялся примерно ста процентам. В сказки о том, что люди пустыни тебя встретят, приютят и обогреют, он не верил. Вероятность того, что тебя похитят и будут требовать выкуп в этих мирных местах была гораздо выше. Но несмотря на то, что Бейлис это понимал, и даже пожалел, что не прихватил с собой на прогулку хотя бы пистолет, который обычно носил с собой под одеждой, решил посмотреть, кто там.

Мужчина осторожно, стараясь не шуметь, подошел к входу и прислушался. Голосов не было. Все или спали, или… Второго варианта Бейлис не придумал. Он несколько минут стоял у входа и только потом осторожно вошел внутрь и замер, не веря своим глазам. У костра, укутанная в больничное одеяло, спала Яна. Женщина была неестественно бледной, осунувшейся, на скуле красовался синяк.

Глава 24

Каньон. Незадолго до появления Бейлиса

В себя приходила тяжело и долго. Сознание путалось. В голове всплывали редкие картинки: боль в груди, голос Якуба, яркий свет и люди в халатах. Все это пролетало в сознании яркими вспышками. Что из этого было настоящим, а что плодами умирающего мозга, я не понимала. И только когда почувствовала живое тепло костра и треск поленьев, поняла, что чудо случилось.

— Здесь только я, — голос джинна теплым бархатом отразился от стен.

Глаза открылись легко. Не было ни боли, ни звона в ушах, ни слабости. Только растерянность и чувство полной уязвимости.

— Мы заключили контракт? — спросила тихо, ка будто боялась, что нас кто-то подслушает.

— Это был единственный способ тебя спасти, — кивнул демон. — Не ожидал от тебя такой небрежности.

— Спасибо, — благодарила искренне, понимая, что шансов на долгую жизнь без этого контракта у меня просто не было. — Наливали из общего графина в пустые бокалы. Я не думала, что они подадут яд сыну. Да еще и при свидетелях.

— Твоему муже никто бы не дал умереть.

— Этот брак настолько важен, что можно так рисковать?

Джинн пожал плечами, давая понять, что это его не интересует. Я осторожно села. Тело чувствовало себя прекрасно, а вот разум, который недавно прощался с жизнью, чувствовал себя неуверенно.

— Можно обнять? — спросил демон.

Я кивнула и тут же оказалась в теплых объятиях. И была даже ему благодарна за тактичность и деликатность. Некоторое время мы молчали. Я осмотрелась, и с каким-то облегчением поняла, что нахожусь в каньоне, недалеко от раскопок. Черная лиана полностью затянула одну из стен и словно неоновая лампа переливалась красными прожилками. Это зрелище завораживало, и отвлекало от случившегося. Захотелось замедлить вемя. Ко встрече с Якубом и его семьей я была не готова и всячески этот момент хотелось оттянуть.

— Мне пришлось взять контроль над твоим телом и уйти из больницы. Чтобы ни у кого не было сомнений в том, что ты сама сбежала.

— Там было опасно?

— Тебе должны были ввести в вену смертельную дозу снотворного. Смерть выглядела бы естественной. Вряд ли Якуб заявит в полицию на мать.

— Все сделала свекровь?

— Нет. Но твой свекр прекрасно знает, что только на мать сын не посмеет заявить. Она неприкасаемая для сыновей.

— И она согласилась?

— Мало кто из восточных женщин осмелится ослушаться мужа.

— Я глупо надеялась, что времена поменялись.

— Времена поменялись. Люди — нет. Только переоделись.

Мы снова замолчали. Я даже