Три желания - Майя Марук

Джинн кивнул и испарился. Как только его присутствие перестало ощущаться, тело задрожало и медленно сползло по стене на пол. Это было похоже на эмоциональное истощение. Экзамен джинна, несмотря на то, что происходил во сне, отразился на нервной системе. Нужно было потратить хотя бы сутки на восстановление: полежать на пляже, поесть сладкого, почитать книжку. Вот только дверь комнаты открылась. Это был Якуб. И я поняла, что спокойного восстановления мне не светит.

— Яна? — крикнул муж.

В голосе прозвучало что-то, напоминающее тревогу. Через несколько секунд дверь в ванну открылась.

— Яна? Тебе плохо?

Он открыл дверь кабинки и, игнорируя льющуюся с потолка воду, вошел внутрь. Хорошо, что душевые в этом отеле были королевских размеров.

— Нет. Все нормально.

Он опустился на корточки и обхватил мое лицо ладонями.

— Ты бледная.

— А ты мокрый.

— Что с тобой?

— Перегрузка центральной нервной системы, — Якуб не понимая моргнул. — Нервное истощение. Это мое нормальное состояние после магических манипуляций.

— Я никогда тебя такой не видел.

— Потому что мы не живем вместе большую часть года, — зачесала пальцами назад мокрые волосы и подтянула ноги к груди, чтобы хоть чуть-чуть прикрыть наготу. Если это вообще было возможно. — Ты промок.

Якуб растеряно кивнул и только потом выключил воду, подал полотенце и помог подняться на ноги.

— Тебя хотят еще раз женить?

— Да, — мужчина стянул через голову мокрую рубашку и швырнул на пол. — Дочь дальнего родственника отца. Это шанс для наших семей удвоить капитал и… — он запнулся. — Невеста дала согласие, но поставила условие, что не будет женой того, у кого есть жена не мусульманка. Отец предложил стать женой кого-нибудь из братьев. Махамед себе как раз присматривал…

Якуб скривился, я тактично промолчала. Мусульмане, не все, но очень многие, не считали чем-то постыдным заключать браки с кузенами, двоюродными дядями и тетями, а про троюродное родство вообще молчу. Богатые семьи хотя бы имели возможности провести генетические тесты, до заключения брака. А вот в том же Египте, это случалось не так часто. Большинство уповало на волю Всевышнего.

— И что ты будешь делать? — осторожно спросила у мужа.

Я чувствовала, что в жизни мужчины происходит перелом. Как будто он переживал очень важный период в своей жизни, который должен был определить дальнейшую судьбу мужчины. Вмешиваться в его решения не стоило. Но я чувствовала внутреннюю необходимость в том, чтобы его поддержать.

Якуб молчал. Я понимала, что решение он уже принял, но озвучить его боялся. Сняла со спинки кресла халат и оделась. Только потом посмотрела на мужа. Утреннее солнце красиво отражалось в капельках на круглых плечах мужа.

— Если отец продолжит настаивать…

— Развод?

— Развод, — кивнул Якуб.

Наверно, я должна была испытать в этот момент укол разочарования. Но я ничего не почувствовала. Я понимала традиции и порядки востока. Не принимала их, но понимала. И не осуждала Якуба за слабость. Если быть совсем откровенной, то не была уверена, что окажись на его месте, поступила бы иначе. Не каждый имеет смелость рискнуть отказаться от привычного мира и шагнуть в пустоту.

— Яна, — он хотел подойти, но боялся. — Это… Все что было ночью… Это по-настоящему… и

— Шейх Хаммад, — приподняла правую бровь. — Размазывание соплей по тарелке, тебе не к лицу. Давай лучше переоденемся и сходим на пляж. Раз уж мне больше не представится возможности взбесить родственниц на следующий рамадан, воспользуюсь этой возможностью сегодня.

Глава 22

Бесить я никого не хотела. По крайней мере специально. Но и отказываться от моря, купание в котором жены моего мужа считали харамом (пер. «грехом»), тоже не собиралась. Мы расположились на приватной части пляжа, которая была выкуплена семьей мужа. Якуб, как и любой провинившийся мужчина, старался быть внимательным, учтивым, даже ласковым. А еще, он старался вести себя так, как будто утреннего разговора не было. И это мешало.

Я искренне считала, что он совершил одну, но большую ошибку. В попытке проявить характер, мужчина вел себя непоследовательно. Согласие на брак, после того как кричал, что разведясь со мной, разведется и с остальными женами, семья воспримет как слабость. И его слово не будет в этом доме весить ничего. Украдкой посмотрела на лицо мужа и поняла, что он это понимает. Понимает и не знает, как поступить.

— Волнуешься? — спросила, когда мужчина отложил в сторону телефон и замер, глядя в одну точку.

— Не могу найти в себе смелость перечить отцу, — признался Якуб. — И мне страшно остаться без тебя.

Я ничего не ответила. Знала, на что он намекает. И знала, что быть любовницей шейха не соглашусь. Поэтому даже не пыталась поддержать этот разговор, чтобы у Якуба не было возможности это предложение произнести вслух.

— Поговоришь с дедушкой?

— Оставлю это отцу. Раз уж ему так нужен этот развод, пусть и объясняется.

— Думаю, нам стоит проявить уважение к старшим.

Якуб хотел что-то ответить, но к нам подошел официант с заказом. Пока сервировали стол, мужчина молчал. Не хотел, чтобы наш разговор случайно стал достоянием общественности.

— Утром звонил Бейлис. Спрашивал, как ты себя чувствуешь. Кофе?

— Мило с его стороны.

— Ты ему явно нравишься.

— Возможно, — не стала отрицать.

Хотя сама я больше склонялась к мысли о том, что никакого интереса у Бейлиса не было. Может быть, только что-то из разряда «охотничьего инстинкта». Но это точно не стоило того, чтобы обращать внимания.

— А он тебе?

— Он мне должен деньги за работу. Ты знаешь, до конца контракта, я твоя верная жена.

Хотя, с верностью в последние дни дела обстояли так себе. С другой стороны, я обещала, что не буду спать с мужчинами. Про джиннов в контракте ничего не говорилось.

— Женщина, на которой тебя еще раз собираются женить, тоже будет на свадьбе?

— Нет. Только ее отец и старшие братья. Они считают, что женщине не место на празднике. Такие мероприятия вредят иману (пер. «вера в аллаха», полное принятие религии).

— А их иману такие мероприятия не вредят? — не удержалась от сарказма. — Похоже, тебя ждет самая скучная свадьба столетия.

— Хочешь, на яхте покататься?

— Нет. Нам придется взять остальных. И прекрасная прогулка будет омрачена нытьем Амины и морской болезнью Зулейки. Потом твоя мама подумает, что невестка беременна. И начнется суета с врачами.

— Я не знал, что у Зулейки морская болезнь.

— Твоя мать считает, что ты не должен знать такие постыдные подробности о женском организме.

Остаток дня мы старались избегать неприятных тем. Я боялась задеть Якуба неосторожными словами, он пытался придумать, как