Три желания - Майя Марук

Таки, несмотря на внешнюю жесткость, а иногда и жестокость, оказался человеком одиноким и уязвимым. Рут стала его отдушиной и опорой. Она никогда не проявляла ревность к другим женщинам полководца, не участвовала в кознях и интригах, не устраивала скандалов. Кротостью, покорностью и другими умениями, она привязала мужчину к себе. Уже через год большую часть времени он старался проводить с ней. Таки отселил наложницу в отдельные комнаты, поставил охрану, одаривал подарками и заботился о том, чтобы никто не смел даже смотреть в ее сторону.

— Полагаю, он и стал орудием мести?

— Тридцать отрезанных голов полководец принес своей любимой в праздник жертвоприношения.

— И ее это не смутило?

— Рут была счастлива.

— Почему она не загадала третье желание?

— Не успела. Ночью остановилось сердце. Рут исполнила свое главное желание и ушла.

— И контракт не был расторгнут? Смерть не подразумевает автоматического снятия обязательств?

— Ее желание перешло по наследству детям. Но, так случилось, что на тот момент они были малы и говорить не умели. Это позволило мне уйти домой.

— Мог и подождать пару лет.

— Я в няньки не нанимался.

— Тогда не пришлось бы искать потомков рабыни.

— Тогда я бы не встретил тебя, — джинн подмигнул.

— Сколько детей было у Рут?

— В живых остались только две девочки.

Скривилась. Если судьбу мальчиков было отследить не так просто, то с девочками дела обстояли еще сложнее.

— Ты представляешь, сколько веток и потомков может быть у этих двух девочек?

— Хуже будет, если их род вообще оборвался, — философски заявил демон.

Мне оставалось только вздохнуть и понадеяться, что благодаря собственным способностям и джинну, эти поиски не затянутся на десятилетия.

— Яна!

— Что?

— Что мы будем делать с твоим мужем?

Вопрос джинна повис в воздухе. Я осознанно от него отмахнулась и молча пошла на кухню. Решила дождаться Бейлиса, а потом уже решать, как жить дальше. Нельзя было все оставлять на самотек. Конечно, я позаботилась о том, чтобы подготовить для себя запасной аэродром о котором даже Якуб не знал. Но не была уверена, что при желании, его отец не сможет меня найти. Глубоко вздохнула и заварила кофе. О работе было думать куда приятнее, чем о Якубе и его семье.

Все это время джинн наблюдал за мной сидя в кресле. Я старалась не обращать на него внимания и полностью сосредоточиться на задаче. Сложности было две: отследить судьбу девочек и найти всех потомков. Правление Саладина в Египте началось с 1171 года. Достоверных документов с того времени сохранилось не так уж и много. И большая часть из них касалась самого султана и его окружения. А вот упоминаний о женщинах почти не было. Они или уничтожались, или просто были утеряны. О женах самого Саладина почти ничего не знали, что уж говорить о рабыне даже не принадлежавшей султану!

Захотелось загрузить интернет, но вспомнила, сто ни одного гаджета у меня под рукой нет. А собственных знаний не хватало.

— Дети Рут жили в Цитадели?

— Нет. Но в Каире.

Информация меня не удивила, но не порадовала. Ехать в Каир не хотелось. С другой стороны, Каир большой.

— Я не могу прикасаться к предметам, которые им принадлежали, — как будто извинился джинн.

— Я знаю.

Допила кофе. По самым оптимистичным расчетам, перебрать придется восемь веков, двадцать четыре поколения, бесконечное количество ветвей родового дерева.

Глава 26. Мальчики и мужчины

Якуб

С момента побега Яны прошло меньше суток. Камеры госпиталя зафиксировали, как женщина очнулась, сама себя отсоединила от аппаратов, что по утверждениям медиков в ее состоянии было невозможно, и покинула больницу. Ее следы затерялись сразу, как только она покинула территорию госпиталя. И больше никто, нигде ее не видел.

Якуб подключил все свои связи. Правда, Яну искали не как пострадавшую от нападения, а как беглую жену шейха. Якуба это злило, но он по неопытности, дал отцу себя опередить. Через пару часов маховик уже раскрутился с такой скоростью, что остановить его было невозможно. Город стоял на ушах. Вот только толку от этих поисков не было. Яна словно сквозь землю провалилась.

— Нам нужно лететь в Каир, на свадьбу — сказала мать Якуба за ужином.

Семья сидела в гостиной. В той самой, в которой еще вчера он предлагал жене кататься на яхте. От злости у мужчины тряслись руки. Он не мог сосредоточиться на разговоре, прикидывал, где могла прятаться жена. У нее не было ни одежды, ни денег, ни документов. От одной мысли, что может случиться со слабой женщиной в этом городе, Якуба прошибало холодным потом.

— Хаммад поедет с вами. Я останусь в городе. На тот случай, если Яну найдут, — сказал его отец.

— Чтобы ее добить?

Якуб сложил руки перед собой в замок и посмотрел на отца так, что тому стало не по себе. Он привык к покорности младшего сына. Но в этот раз видел в его глазах только ненависть.

— Как ты смеешь?!

— Смею говорить правду? А кто потом? Зулейка? Амина? Какая следующая из моих жен тебе не угодит?

Женщины сжались, стараясь стать совсем незаметными. А мать Якуба и вовсе, попробовала встать из-за стола, но муж одним коротким движением не позволил ей это сделать.

— В том, что случилось с Яной, Хаммад, виноват только ты, — прошипел отец. — Я дал слово, что ты женишься! И я не позволю тебе меня позорить из-за…

Он не договорил. Якуб ударил кулаком по столу. Приборы подпрыгнули и неприятно звякнули. Взгляд мужчины уперся в Амину.

— Раз ты готов убивать ради своего слова, то я обязан обезопасить своих жен. Амина! Ты мне больше не жена!

Женщина побледнела.

— Нет! — она вскрикнула, но подобрать слова, чтобы себя защитить не смогла. Понадеялась, что муж остановится, но он не остановился.

После третьего «талака» (прим. Развод, расторжение религиозного брака), она обессиленно села на стул. А Якуб повернулся к Зулейке.

— Я пыталась их отговорить! — выкрикнула младшая жена. Но это ее от развода не спасло.

В доме повисла гробовая тишина. Мать Якуба хотела схватиться за сердце и изобразить болезнь. Но была так ошарашена поступком сына, что в какой-то момент просто забыла это сделать. А его отец пытался придумать, как выкрутиться из сложившейся ситуации.

Захлебываясь от злости, Якуб вышел из-за стола. Посмотрел на отца, как будто внутри уже порвал все семейные узы и сказал, не глядя на женщин:

— Собирайте вещи. Утром вы летите домой.

— Я не позволю.

Голос отца еще пытался сохранить власть, но Якуб уже чувствовал