Лилея - Елена Чудинова

— Там сейчас монахи? Их не тронули синие?

— Нет, — Ан Анку усмехнулся. — Их еще не тронули. Это братья бенедиктинцы. Жаль, что у нас нету сейчас времени на молитву, но на гору святого Михаила подниматься долго.

— Это ведь в прилив остров? Сейчас так легко его достичь!

Ровный песок так и манил бежать к прекрасной горе.

Ан Анку промолчал, затем, настороженный, прислушался. Сошел с дороги, распростерся на земле, прижавшись ухом.

— Синие идут… — Шуан все продолжал прислушиваться. — Не те, что на днях высланы в Кан. Это люди Сантера. Батальон? Или рота? Что-то не пойму…

— Здесь есть где укрыться от них? — Параша, присев, приложила ладонь к земле, прощупывая ее трепет словно пульс больного.

— Да укрыться-то есть где, хоть бы и вон в том баркасе, — Ан Анку, хмурясь, указал на черную лодку, лежавшую носом на невзрачной траве, а кормою на песке. — Только как бы их остановить, они ведь охотятся сейчас за Белым Лисом.

— Остановить? Батальон? Да ты, парень, белены объелся? — негодующе подбоченилась Катя. — Как остановить батальон с тремя ружьями и одним в запасе?

— Вот и я думаю, как? — Ан Анку, наконец, поднялся. — Полного батальона там нету, хоть это и немногое меняет. А вить остановить их надобно. На прошлой неделе они выжгли дотла пять ферм, спалили постройки вместе с хозяевами. Вот что, спрячьтесь-ка в лодке все, стрельбою тут ничего не сделаешь.

С этими словами Ан Анку снял со шляпы кокарду и, бережно обернувши в платок, спрятал в кармане. Ружье и пистолеты с пороховницами он протянул подругам.

Глупое дело мешать человеку, у которого что-то на уме. Умирая от любопытства, по щастью пересиливавшего тревогу, подруги укрылись в липком от пахучей смолы трюме. Одна радость, под палубою обнаружилась изрядная щель, в которую был виден склон острова-горы и Ан Анку, застывший в ожидании со сложенными на груди руками, с колеблемыми ветром длинными волосами и недвижимым лицом.

Сколько прошло времени прежде, чем меньше подруг чуткая Нелли уловила слабый гул?

— Сколько народу в роте-то? — шепнула в самое ухо Параша. Но Нелли только шикнула в ответ: несколько синемундирников обступили Ан Анку, невозмутимого, словно по-прежнему был один.

— Эй, мужик! — Преувеличенно громко окликнул младший офицер. — Мужик, ты чего здесь стоишь соляным столпом?

— Еще б кудрявей сказал, командир! — засмеялся солдат. — Он же ни черта не понимает по-людски! Мужик, кого ты ждешь? Говори, коли ты шпион, так мы тебя расстреляем. А ты здорово похож на шпиона.

Ан Анку, по прежнему безмолвно, медленно окинул взглядом сперва одного собеседника, затем второго.

— Слишком туп для шпиона. Экая деревенская рожа! Отвечай, мужик, что ты делаешь?

— Что я делаю? — Ан Анку говорил теперь так же медленно, как и глядел. — Так как раз хочу продать принцам соли. Небось им нужна соль заготавливать мясной припас.

— Соль, где это у тебя соль, давай сюда! — встрял еще один из солдат.

— Соль под Фужером, остался добрый запас. Вам я не предложу, мне не нужны ассигнаты. Но коли бы сговориться с принцами о цене, так я бы прикатил бочонок, они, поди надолго тут.

— Принцы? Эй, мужик, где белые, которым ты собрался продавать свою соль?! А ну отвечай!

— Да у попов же, — Ан Анку принялся жевать соломинку. С чего только Нелли решила, что синие вмиг его раскусят?

— У попов? — вскинулся офицер. — Мужик, белые сидят там, в монастыре?

— Ну.

— Их много? Сколько там белых?

— Сколько принцев? — еще медленней переспросил Ан Анку. — Да человек тридцать с Белым Лисом. Но на днях подтянутся дважды по пять дюжин, вот тогда-то им и понадобятся припасы.

— Эгей! Слыхали, граждане? Белый Лис засел у попов, почитай один! Вот так удача!

— Э, нету ли тут ловушки, а, сержант?

— Пусть даже этот увалень врет, их там добрая сотня, — задумался старший. — В чем же ловушка? Коли стрельбы будет мало, мы сможем войти в монастырь, коли много, так отступим.

— А если улица от ворот узка? Там не может устроиться засады?

— Пустим вперед отряд добровольцев. Опять же, будет большая стрельба, поймем и другой отряд не пошлем. А вошедшие растекутся.

Синий рассуждал вполне здраво, и Елене сделалось не по себе. Не свалял ли Ан Анку дурака, науськивая синих на монашескую обитель? А вить Белого Лиса в монастыре нету. Давеча Ан Анку сказал, что они туда не держат пути. Скорей всего, никого там нету, кроме монахов, и не выместят ли на них злобу синие?

— А скоро ль прилив, мужик?

— Через час, поторопитесь, так поспеете.

— Десять раз успеем! Рота, вперед!

Мимо щели замелькали синие мундиры.

— Только одна рота, жаль! — Ан Анку прыгнул на палубу баркаса, лодка качнулась. — Можете выйти, дамы, теперь будет, на что поглядеть.

Никто из десятков бегущих по ровному влажному песку людей не обернулся, не увидел трех молодых женщин, глядевших им вослед. Мелькали султаны, ранцы и скатки на спинах, бойко перебирали сапоги. Как же легко им бежать, бежать к беззащитному монастырю!

Вот уж последний сапог сошел с колючей травы на песчаную гладь.

Синие фигурки раскинулись широким веером на подступах к монастырю, словно оловянные солдатики Романа. Несколько из них волокли пушку, коей, видимо, намеревались дать поближе залп по воротам. Елена с испугою подметила, что при виде кулеврины Ан Анку скривился в несомненной досаде.

Как же легко им бежать!

Или не так уж легко, песок подале от берега, верно, оказался вязким. Солдаты переходили один за другим на шаг, с трудом вытаскивая погружающиеся по щиколотку ноги. Один, к смеху товарищей, умудрился провалиться по колено. Напотешившись, трое принялись ему помогать — и тоже оказались выше сапог в песке.

— Там трудно пройти? Да?

— Тише. — Ан Анку с очень странным выраженьем лица глядел на синих. — Молчи и смотри.

Та же неприятность случилась еще с десятком солдат разом. Между тем те, что увязли первыми… они были в песке уже почти по бедра! Теперь над полосою отлива неслись уж не смешливые, но полные страха и злобы крики.

— Пушку-то как жалко, — наконец заговорил Ан Анку. — Что б им ее оставить на берегу! Хорошая пушка, мы б ее окрестили Черной Рыбой или Веселой Бабушкой, как бы она пришлась ко двору! Так нет, поволокли за собой!

— Но что… Что это?! — Не выдержала Параша. — Отчего их затягивает в песок?

— Так пески-то зыбучие… — Ан Анку задумался, словно переставши слышать отчаянные вопли, что щедро разбрасывал теперь поднявшийся вдруг ветер. — Не знаю я, как это растолковать. Ну, вроде как земли под ними нету. Бездонные они. Всегда так было тут, испокон веку.