Наследие Разрушителя - Серж Юрецкий

мы стояли возле мостика, перекинутого через тонкий ручей, за которым почти сразу начинались заборы ближайшей деревни. Длинные тени от верхушек деревьев накрывали хлипкие на вид домишки, создавая поразительный контраст освещения с дальним краем поселка, все еще купавшегося в последних солнечных лучах.

Ромка, растолкать которого мне удалось с огромным трудом, выглядел хорошо помятым и то и дело массировал виски, болезненно при этом морщась. Вполне понятное состояние, и сам я его избежал только потому, что не пил вообще. Сейчас бы ему горлодера, но лучший во всей Паутине антипохмелин остался у Доро на Кардваше, и сбегать за ним не получится.

— Вы вполне могли остаться на ночь у нас, — заметила Алва нейтральным тоном. Это не было приглашением, скорее, констатация факта.

— Мы и так задержались, — отозвался я, — да и от маршрута отклонились довольно сильно.

— Возможно, избежали очередной ловушки, — заметила она рассудительно.

— Избежали одной — найдем следующую, — хмыкнул я. — Мы же здесь именно за этим, чтобы попадать из одной ловушки в другую.

Алва положила пальцы мне на локоть, посмотрела в глаза:

— Думаю, ваша миссия заключается немного в другом, Артур. Есть пророчество… — она на секунду задумалась, словно решая, стоит ли рассказывать, — его не знает Моргана, и Хайверги предали его текст забвению, но мы помним…

— И в чем его суть? — поинтересовался я.

— Тебе не нужно его знать, знание может повлиять на твой выбор. Но если ты тот, о ком идет речь, история Амешта пойдет совсем другим путем.

— Это к лучшему, или к худшему?

— Посмотрим, — загадочно улыбнулась она. — А сейчас идите. И поторопитесь — вам нужно успеть до полнолуния.

— Сколько до него? — по-деловому поинтересовался я, — и что тогда произойдет?

— Соника — кровавая владычица. Ни мы, ни народ Эрг’Воллы не в состоянии противиться ее зову. Я не хочу твоей крови на руках кого-нибудь из ташшаров. У вас шесть дней. Не успеете — уходите. Вернетесь, когда минует опасность.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я.

Она сжала мою и руку и сделав знак своим, со всей компанией растворилась в лесу.

Мы с сыном перевели гаджей через ручей, и только потом сели верхом и поехали через деревню.

— Может, заночуем здесь? — с надеждой спросил Ромка.

— С тем же успехом могли отдыхать у ташшаров, — хмыкнул я. — Тем более, что ты уже вздремнул.

Сын сердито засопел, но промолчал, хотя весь текст отлично читался у него на лице.

— Ты же слышал Алву: шесть дней. Придется наизнанку вывернуться, чтоб успеть.

— И что теперь, вообще не спать? — ворчливо отозвался он.

— Вообще не спать не получится. Но сократить этот процесс до минимума нужно постараться.

Ромка наградил меня скептическим взглядом, но спорить не стал.

Мы ехали по единственной улице деревни — широкой, утоптанной до каменного состояния грунтовке, пролегающей между двух рядов крепких деревянных заборов, за которыми прятались аккуратные беленые домики под двускатными крышами. Пасшиеся под заборами гуси — почему-то желто-фиолетовой окраски — при виде гаджей спешно улепетывали, оглашая округу громким гоготом. Гаджи, к их чести, на птицу внимания не обращали, продолжая неспешно трусить вдоль дороги.

Привлеченные шумом, из-за заборов начали высовываться крестьяне. Они настороженно смотрели на не пойми откуда взявшихся путников, но здороваться не торопились, предпочитая разглядывать чужаков с некоторого расстояния. Логично всё: кто знает, чего ждать от вооруженных людей? Некоторые даже какие-то охраняющие знаки в воздухе рисовали.

— А ты говорил — заночевать, — хмыкнул я, указав на это Ромке.

— Дикие люди, — картинно вздохнул он.

В одном из дворов раздался шум, сердитые крики, потом калитка распахнулась и к нам навстречу, потрясая топором, бросилась какая-то женщина, одетая в белую, развевающуюся на ветру рубаху. За ней, с криками и причитаниями, несся бородатый мужчина.

Я соскочил с гаджа и, выдернув меч из ножен, сделал шаг навстречу. Ромка было сунулся следом, но я, не оборачиваясь, прикрикнул:

— Не вмешивайся!

Ладно, с женщиной я погорячился. Девчонка, совсем молоденькая, определенно не старше Ромки. Маленькая, худенькая, растрепанные косы отливают золотом в лучах заходящего солнца. Раскраснелась, глаза полыхают ненавистью…

— Убийцы! — выкрикнула она, замахнувшись топором.

Я отбил грозное оружие Гелиствортом и, использовав всего капельку магии, вырвал опасную игрушку из ее рук и зашвырнул подальше.

— Убийцы! — снова закричала она и бросилась на меня уже с голыми руками.

Я резко вогнал меч обратно в ножны и крепко ухватил девчонку за запястья. Она пыталась вырваться, пару раз ударила меня ногой по лодыжке — неприятно, но не травматично. На заднем фоне заламывал руки и причитал бородатый мужик, судя по виду — ее же отец.

— Убийцы! — вновь и вновь повторяла девушка, — убийцы…

Я подождал, пока ее запал немного иссякнет, потом спросил:

— Слушай, малышка, ты нас ни с кем не перепутала?

— Убийцы! — снова выкрикнула она, — Вы убили Лукаса!

— Ты имеешь в виду ташшара Лукаса? — переспросил я, порядком офигев от такой постановки вопроса.

— Да! Его! — выкрикнула она мне в лицо, — Моего возлюбленного! Если вы, Хайверги, вышли из леса, значит, он мертв!

— Ну логично же, — хмыкнул за моим плечом Ромка.

— А главное, логично то, что из этого следует: мы не должны были выйти оттуда живыми, — отозвался я, и снова к девушке, — Все в порядке с твоим Лукасом! Слышишь? Он жив и здоров.

— Ты врешь! — не унималась она, — вопрос стоял: или ты, или он!

Вокруг нас постепенно собирался народ: мужчины, женщины, даже детвора под ногами крутилась. Люди останавливались на безопасном расстоянии, о чем-то тихонько переговаривались и смотрели на нас со смесью страха и враждебности. Наряды у всех простейшие: женщины в таких же рубахах, как бесноватая девчонка, только у большинства поверх еще передники надеты. Мужчины в широких темных штанах и разноцветных жилетках на голое тело. И была во всех этих людях еще какая-то странность, только я сходу не мог уловить, что именно не так. Впрочем, сначала девчонка, потом головоломки.

— Как тебя зовут? — спросил я.

— Нана… — она яростно сверкнула глазами, — проклятый Хайверг, ты издеваешься надо мной!

— Послушай, Нана. Я, Артур Корни, охотник из Паутины, потомок Хайвергов, клянусь мечом и магией, что не причинил Лукасу, принцу