Из сказок, еще не рассказанных на ночь... - Мира Кузнецова

* * *

* * *

* * *

— А мы сделаем так. — Незнакомец встал. С начала его тело покинула вполне себе современная одежда, но нагим он не оставался. Место одежды тут же занимала татуировка — нескончаемая вязь: рун, растущих деревьев, летящих птиц, скалящихся волков и медведей. На его левом плече вставало солнце, а на правом оно уже тонуло в морских водах. Незнакомец становился выше и шире в плечах, его волосы достигли поясницы и стали седеть. Тело накрыли одежды из кожи, а на плечи упал старый рваный плащ. Глазница истекла кровью и её накрыла грязная тряпица. Карканье воронов, спикировавших на плечи богу, поставили точку.

Семён поверил, но ему всё же хотелось окунуть голову в холодную воду. Раз пять. Или десять. Он оглянулся на мутную воду реки и вздохнул:

— Мне хотелось умереть в море, но и река сойдёт. — и повернулся к ней.

— Мужчина! Мужчина! Стойте! Молодой человек! Погодите!

— Барышня, я сейчас, — не оглядываясь крикнул Семён и шагнул вперед, — вы пока чайку попейте… с Одином.

— С кем?

— Бог там на берегу вас дожидается. А я сейчас подойду. — Он поднял руки вверх и несколько раз взмахнул ими, словно в такт звучащей в нем музыке. — Я уже осознал, что всё серьезно. Мне просто нужно охолонуть. Перегрелся от избытка инфы.

Семён шагнул вперед, ещё и ещё, пока вода не дошла ему по грудь, зачерпнул пригоршню и сунул в неё лицо. Повторил. Потом присел, полностью скрывшись под водой. Вынырнул, встряхнул головой и только тогда повернул к берегу. Тонкая, какая-то странно-неуклюжая, бледная, с распахнутыми миру глазами девчонка стояла у самой кромки воды, зажимая себе рот рукой. Пахнуло сиренью и нежностью. И мокрый пророк пошёл к ней, не отрываясь от её взгляда свой, понимая и принимая то, что сейчас и только сейчас он сможет войти в её душу и остаться там навсегда. И надо успеть, пока она не сморгнула.

— Ты чего так испугалась? Я же сказал, что перегрелся и мне нужно охладиться.

— Ты сказал «охолонуть». Красиво. Но и охолонуть в конце марта, в реке… странно. Ты же замёрзнешь, Сеня.

— Есть! — рявкнул забытый бог. — Её сердце узнало тебя, пророк. Дальше парень без меня. Прости, но написать, что дальше у Сени и Агаты, ей помешали мои стражи — как-то не ловко мужику потом отыгрывать сексуальные «познания» девственницы. Так что дальше вы сами. Не забывай женщина может думать, что она центр вселенной, но подарить ей эту мысль должен мужчина и всегда поддерживать в ней эту мысль. — Один пока говорил вновь обрёл обычный вид, только таянье татуировок на теле остановил. — Пусть будут. Сейчас это в тренде. — И без всякого перехода продолжил. — Сень, ты не волнуйся. Агата меня не видела. Не помнит. Не слышит. Я Хроноса попросил. Он времечко притормозил на время. Каламбур, однако. Ты иди. Я сейчас персонал построю, а потом мы с Хроносом и Сириусом посидим на троих. Усидим пару-тройку…а может и больше. Иди, иди! Спасай мир. Я, Один Альфёрд Игг Хар Вератюр Вёльверк, благословляю ваш союз Пророк и Вязальщица. Ваш союз принят мной в присутствии стражей мира.

Сеня стоял и смотрел, как вокруг стопки поддонов, на которой восседал забытый бог, одна за другой материализовались кошки. Белая, прогнувшись изначально в нижайшем поклоне, вскинула голову и прыгнула к богу на левое колено. Черная, сделала шаг в сторону Сени и поклонилась ему, а потом уселась по правую руку от Одина, обвила хвостом свои лапы, спрятав его вздрагивающий кончик между ними и опустила морду прощаясь. Трехцветная с кокетливым бантиком явилась бок о бок с белым и каким-то узким псом. Пара шла величественно, ступая по грязному песку прибрежной полосы, как по отполированному до блеска паркету. Они сели по левой стороне от уже совсем обычного сорокалетнего бомжа-хиппи. Кошка задержала взгляд, на стоящей в неподвижности Агате. Сене послышалось придушенное воспитанием грустное мя… и бантик на шее кошки сменило алмазное колье. Два ворона глухо каркнули и сели на плечи… все-таки бога.

Рядом вздохнула Агата, и Сеня перевел свой взгляд на неё. Где-то на периферии сознания прозвучало:

— Итак, дранные кошки…

* * *

* * *

* * *

Агата спала, смешно прижав к животу подушку и поглаживая её время от времени. Сеня, приподнялся на локте, рассматривая её. Захотелось похулиганить и просунуть под эту ладонь свою, но он вовремя вспомнил, что его разбудило и поэтому очень осторожно приподнялся, и встал с кровати. Выйдя из туалета, заглянул в комнату, улыбнулся спящей Агате и совершенно неожиданно понял, что это навсегда. Что рядом с Агатой не будет предательств и измен. Будет тихое спокойное счастье с утренним какао или горячим шоколадом, пирогами с вишней и яйцами пашот, сваренными не в целлофановых пакетах. Разговоры по душам и такое же прозрачное молчание… по душам, когда тишина не тягость, а просто часть счастья, живущего в доме. Семён сделал пару шагов назад и ушел в кухню. Заглянул в холодильник и достал молоко. Ополоснул ковшик, стоящий на плите холодной водой и налил в него молока, совершенно не сомневаясь в наличии какао или шоколада в доме. Нашёл и повторил весь ритуал варки горячего шоколада. Открыл шкаф и достал белую чашку. Подмигнул человеческому лицу на ней: «Давай ты будешь моей», — и тонкой струйкой влил в неё шоколад. Прихватив из вазочки сушку, парень вышел. Открытый ноутбук на столе дремал, мерцая зеленой кнопкой ожидания. Сеня сел в кресло и шевельнул мышь.

«— Луна сегодня блудная…

— Хоть бы раз от тебя услышать, что-то другое. Это просто пятно, похожее на пустое, к тому же…

…положим, тех немногих, что полнолуние провели с пользой для человечества, не этот осколок мироздания вдохновлял, а наша компания. А вот все остальные тупо улучшали демографию планеты. Надеюсь, и сейчас работают на этим.»

Где-то на середине страницы Сеня отхлебнул из чашки и хмыкнул:

— Интересно. Загадочная концептуальность… Впрочем, я — за! — и углубился в чтение.

«….

— Итак, дранные кошки…

— Кхх. Кхх.

— Простите бог, — Сириус галантно склонил голову в поклоне Одину и продолжил:

— Итак, стражи, мы вступаем в новую игру. Повторяем правила. Хором. Вслух.

Три кошки, вытянувшись в струнку, как кобель на выставке, в один голос торжественно провозгласили:

Правила игры:

Пророк должен быть счастлив.

Несчастный пророк