Сын мага: заговор во дворце - Константин Мартов

оружием. Более того, магические атаки наносят такой же урон, как и физические атаки, поскольку лёд, пламя, вода и воздух есть проявления физического мира. Отдельную опасность приносят атаки тёмными искусствами. Это и обуславливает ограничение свободы передвижений для тёмных магов.

— То есть проживание в резервациях. Ладно, будем считать, что теорию ты сдал. Однако, теория теорией, а практика — практикой!

Отец оседлал любимую лошадку. Павел призвал на помощь всю силу воли. Надо выдержать, как и всегда.

— Гвардейцы, занятые охраной особы Императора, знают в лицо всех магов Империи, обладающих достаточным могуществом, чтобы иметь возможность нанести урон Императору. И всех иностранных гостей они знают. Более того, за передвижениями таковых лиц постоянно следят, благо их не так уж много. Словом, охрана особы Императора поставлена хорошо, да и я регулярно взбадриваю их проверками. Осечек не было пока.

— Пока, — со значением повторил Павел.

Отец тяжело вздохнул.

— Паша, Императора атаковал маг, в Бархатной Книге не значащийся, и при этом не иностранец.

— Тёмный?

— В том — то и дело, что нет. Воздух. Точнее — его отсутствие. Чуть не задохнулся Император. Кто это мог сотворить, ума не приложу. Так что, Паша, пока гвардия, императорские люди, мои, Валицына и много какие ещё будут носом землю рыть, в поисках благородного мужа или женщины, покусившегося на особу Императора, ты втайне ото всех будешь искать с другого конца. Снизу, я бы сказал. Потому как подсказывает мне чутьё, появился у нас маг неблагородных кровей. Напортачил Кирилл, словом. И тебе за дядюшкой подчистить надо.

— А как же я…

— За ограду выберешься? Да Дилмурод тебе пособит. Он мерзавец, разнюхал уже ходы. И вот ещё, — отец порылся в карманах, извлёк перстень, и протянул его Павлу. Он присмотрелся к гербу — это фамильный перстень Друбецких. Знак главы рода!

— Отец, ты пил с утра, что ли?

— Нет. Хотя, врать не буду, пару раз очень хотелось. Больно суматошное утречко выдалось. Бери давай. Чует моё сердце, покойный князёк имел отношение к покушению. Так что я его незавидную участь втайне пока подержу, а ты выдай себя за его доверенной лицо. Ну что, готов в путь?

Павел взял перстень, надел его, перевернув гербом вовнутрь.

— Благодарочка, папаня, — сказал он и сам себе удивился. Отец тихонько по — старчески рассмеялся.

— Ну — ка, скажи ещё чего — нибудь? — его глаза озорно поблескивали.

— Чё эт происходит — то, папань, а? Не пойму…

— Хороша работа, не подвел Феофан.

— Дык это тёмный наговор? — у Павла даже произношение стало как у простолюдина.

— Дык да! — отец явно наслаждался его замешательством, — поможет тебе выдавать себя за простолюдина.

Он подошёл к двери, открыл её.

— Входи, Дилму… как там тебя? Входи, словом.

Южанин вошёл с мешком за плечами. Они с отцом обменялись короткими поклонами.

— В одежде ты найдёшь грамоту с высочайшей подписью и кое-что ещё, — Сказал Пётр Павлович и ушёл, прикрыв за собой дверь.

Дилмурод поставил мешок на пол, развязал его и принялся доставать одежду. Наверное, такую носят простолюдины, подумал князь, рассматривая довольно яркие штаны и куртку. Сам Дилмурод нимало не стесняясь принялся переодеваться в такой же костюм.

— Мой акцент не скроешь, — сказал он, — потому я буду молчать, как немой.

— Слушай, а вы с каких пор стакнулись? Чёрт, — князь снял кольцо и сказал нормальным тоном:

— Давно ты с отцом знакомство свёл?

— Около трёх лет назад, — спокойно ответил Дилмурод.

— Что!?

— Я работаю на него. И в яме тогда я оказался выполняя его задание.

Глава 16

Павел пораженно молчал, не находя слов.

— Не беспокойтесь, молодой господин, ваш отец хитер как все демоны пустыни, но даже он не способен предусмотреть всего. В яму я попал не по его плану и вас тогда я не знал. Но после побега, как только представилась возможность, я связался с ним и получил новое задание — присматривать за вами.

— Отец всё ещё считает, что мне нужна нянька?

— Нет, он считает что вам нужен друг. Думаю, он ошибается, но говорить ему этого я не стал. С вами безопаснее, чем в пустыне.

— Да уж, — только и смог сказать Павел. Ну что ж, веди. Нам надо в Посад, если я всё правильно понимаю.

— Да, в Посад. Хорошо что вы не учились в одном из лицеев.

— Это почему же? — не понял его князь.

— Выпускники лицеев имеют осанку. А вы сутулитесь, словно простолюдин.

Павел ничего не сказал в ответ на это, но запомнил.

Дилмурод прошёл в ванную комнату, примыкающую к спальне, открыл расположенное под самым потолком окно, выглянул в него и ужом скользнул наружу. Павел подтянулся за подоконник, и последовал за своим проводником. Вместе они проползли к ограде, скрываясь в пышных клумбах от патрулирующих задний двор гостиницы гвардейцев, после чего Дилмурод указал на вход в конюшню и жестом дал понять что надо подождать. Спустя полчаса из двери показалась голова гвардейца. Он воровато огляделся, никого подозрительного не обнаружил и пошёл к зданию гостиницы, увлекая за собой закутанную в плащ женскую фигуру.

— Князю Веренитскому не терпелось встретиться со своей возлюбленной, — шепнул Дилмурод. Он встал и спокойным шагом прошел к конюшне. Павел последовал его примеру. Внутри Дилмурод ощупал заднюю стену и нашёл отодвигающуюся доску. Конюшня задней стеной выходила в узкий переулок. Князь глазам своим не поверил, узрев, насколько тут было грязно.

— Никогда раньше такого не видел, — произнес он шепотом.

— Вы много чего не видели, князь.

— Это почему же? Я внимательный.

— Да, внимательный, но — князь. Вы не бываете в местах, подобных этому. Потому и не знаете об их существовании. Это другой мир.

Князь пожал плечами.

— Тогда командуй ты.

И они пошли к опоясывающей Александровскую Слободу ограде.

Павел ранее и не подозревал, что у ухоженных улочек Слободы, нарядных фасадов особняков знати и фешенебельных ресторанов есть оборотная сторона. Точнее, он просто об этом не думал. Для него свежие, ещё теплые булочки, подаваемые к завтраку, незадолго перед тем как попасть к нему на стол неведомым образом попадали на серебряный поднос, рядом с горячим кофейником. Такими же неведомыми путями куда — то девался мусор, несвежие рубашки превращались в чистые и безукоризненно выглаженные. Всё это происходило как — то само собой. Оказалось — нет. Князь, следуя следом за Дилмуродом, попадал всё дальше и дальше в неведомые ему ранее земли. Улиц здесь не было — лишь узкие извилистые проходы, проложенные между оград особняков и время от времени ныряющие под землю. В