Лебедевы. Начало пути - Андрей Коткин

наше появление в учебном заведении не произвело. Одноклассники как кучковались по своим каким-то делам, так и продолжили ими заниматься. Но все же парочку очень внимательных и настороженных взглядов в свой адрес я уловил. Разумеется, со стороны бывших подпевал Георгади. Как уже успел мне сообщить Афоня, больше Гектор учиться в нашем классе не будет. К ним домой, в ночь после моего героического противостояния, даже полицейские с жандармами заявлялись. Разыскивали взрослых мужчин из этой семьи. И никого не отыскали. Только женщины и малые дети. А сам глава семейства, купец второй гильдии, два его брата, и сын, учащийся нашей гимназии и наш одноклассник, словно растворились в воздухе.

Собственно, сам учебный день тоже протекал как обычно: уроки, перемены, общение внутри своих четко очерченных приятельствующих компаний. Никаких ретивых полицейских, которые бы желали меня, с Пашкой, допросить. Впрочем, скорее всего, этот вопрос уже вполне разрешился. Не зря отец за эти три дня несколько раз ездил в сторону Павловска.

А вот уже после того, как уроки закончились, и мы возвращались в сторону ожидавших нас солдат, Афоня вдруг передал мне предложение от одного из бывших Георгадиевских подпевал, Георгиоса Попандопуло по кличке Жор.

— Он хочет присоединиться к нам на тайных условиях. В качестве личного взноса обещает рассказать что-то важное из секретов семейства Георгади.

— Ну, если это окажется реально важным, думаю, подобный взнос можно будет зачесть, — кивнул я, чуть подумав, после чего уточнил: — хотя, признаться, не лежит у меня душа к такому вот перебежчику. Как говорится, предал раз, предаст и в будущем.

— У него немного другая ситуация. Говорит, Георгади его отца, как и многих других в Павловске, фактически держали за горло. Требовали платить каждый месяц по десять рублей золотом только за то, чтобы дом с лавкой не спалили. Ну, и вот, еще поддержка их отпрыска в школе — тоже в обязательном порядке.

— Ладно, пусть подходит, раз сам этого хочет, — согласился я. — Но только, чтобы сообщенные им секреты и в самом деле оказались значимыми, а не то, что, к примеру, одна из старших сестричек Гектора целовалась на сеновале с каким-нибудь конюхом.

Поскольку мое формальное согласие на разговор оказалось получено, сам разговор с «Поповичем», так на русский манер переводилась фамилия Попандопуло, тоже надолго не отложился. Уже на следующий день, на большой перемене, к нам, с Пашкой, в сопровождении все того же Афони подошел черноволосый улыбчивый толстячок.

— Ну, рассказывай, Жор, что ты там из секретов Гектора собирался нам поведать? — На правах предполагаемого атамана обратился я к греку первым.

— Я могу рассказать не о Гекторе, а об одном из секретов Георгади в целом, — замотал головой этот тип. — Очень важном секрете.

— Ну, хорошо, рассказывай о секрете Георгади, — согласился я.

— Они… они — работорговцы. Захватывают в плен людей, у которых нет близких родственников, или которых случайно подкараулили на дороге, за пределами Павловска, и продают их османам.

— Ну-у, этот секрет я уже знаю, — протянул я разочаровано. — Сам совсем недавно поучаствовал в разгроме их каравана….

— Я могу указать тайную бухту, в которой Георгади передают на корабли османов захваченных ими людей, — во внезапной запальчивости перебил меня толстячок, который в этот момент вовсе даже не выглядел таким уж милым и безобидным. — Ты, Сандро, только пообещай, что сделаешь все возможное, чтобы эти нелюди, когда там соберутся, полностью получили все им причитающееся.

— Хорошо, обещаю, — кивнул я головой, про себя гадая, в чем же провинились работорговцы, что в глазах моего собеседника вдруг вспыхнула такая чистая, неприкрытая ненависть.

Ваша клятва зафиксирована. – Вдруг возникли перед моими глазами знакомые письмена. — В случае нарушения клятвы будут применены штрафные санкции: основная характеристика Дух будет полностью заблокирована. В случае полного выполнения условий клятвы, к вашему стандартному бонусу за это деяние будет применен коэффициент ×10.

Ой-ой-ой! Я, прочитав такое, чуть было не начал закрывать себе рот ладонью. Пообещал, называется. И, самое главное, из этого послания от Системы абсолютно не ясно, будет ли достаточным просто сообщить отцу расположение этой самой бухты. Хм, еще и обещание десятикратного увеличения бонуса от Системы. Кажется, Система очень прозрачно намекает, что разобраться с работорговцами должен именно я сам.

Все же пороть горячку не стал, взял, что называется, время для раздумий. Хотя о месторасположении тайной бухты работорговцев вопросил сразу.

— Версты четыре от города, если продвигаться по дороге вдоль побережья на восток. Там еще прямо возле спуска на берег будет очень характерная скала с двумя вершинами. — Раскрыл мне эту секретную тайну Жорик Попандопуло.

— А что тут думать, хочешь, не хочешь, надо впрягаться тебе самому, — подтвердил мои мысли Пашка, когда я рассказал ему про очень жесткие условия, выставленные Системой. — А мы, с ребятами, тебе в этом поможем. Нас же вон сколько! И все обучены хотя бы одному боевому заклинанию. Если удачно подобраться, да дружно ударить, так врагов, может статься, не останется вовсе.

— Так-то оно так, только мы ж в гимназию и прибываем и уезжаем под присмотром. Да и ребята могут не согласиться вот так, за здорово живешь, рисковать своей жизнью за меня.

— Зря ты так плохо о них думаешь, — попенял мне мой брат. — Но, если сомневаешься, давай, просто спросим у них вечером. А гимназию денек-другой запросто можно и вообще прогулять. К тому же, среди членов твоей дружины далеко не все гимназисты. Кто-нибудь из них может понаблюдать за бухтой, и не прогуливая никакой учебы.

Все же не зря Пашкин Класс, дарованный ему Системой, называется Оратор. Когда он, попросив у собравшихся в атлетическом зале минутку внимания, кратко и пафосно изложил им возникшие передо мной проблемы, ни один не отказался. Напротив, прямо тут же затеяли совет, как нам сообща справиться с этой поганью.

На следующее утро в караване, следующем из нашей Слободы в сторону Павловска, добавилась еще одна телега. Это Антип Гагин, один из старших парней, занимавшихся вместе с нами в зале, и принятый в нашу дружину, уговорил своего родителя тоже разрешить ему поторговать продуктами с их подворья в городе, пока у жителей поселка вообще имеется такая оказия, как добираться туда под надежной охраной.

Согласно разработанного нами накануне плана, торговать он, правда, в этот день и не собирался, часть свиной туши ведь можно и просто сдать мясоторговцу,