Перекресток судьбы 2. Маг. Книга первая - Юрий Николаевич Москаленко

её мысли, направленные на тебя. — говорит он. — Она телепат. Сильный телепат. И чувствует, когда её пытаются надуть. Даже не пытайся говорить неправду. — советует он — Искренность сейчас, наше главное оружие. Отвечай, что чувствуешь. Она все твои мысли, через твой мозг, воспринимает, как свои. Попробую вспомнить, воссоздать тот момент, когда мы очнулись в этом мире… и как пасть её напарника тебе голову пыталась отделить от твоего тела. Пускай почувствует тот наш ужас, что мы сами испытали в тот момент. Думаю, её продерёт, нами испытанная жуть, до самых костей.

— Давай… — соглашаюсь я с задумкой Бори.

Воспоминания нахлынули, как холодный душ. Даже тело встряхнулось, от вновь пережитого ужаса.

— Есть! — восклицает Искин — Во, как её колбасит от, нами испытываемых эмоций. Пошло дело. Всю агрессию у неё в душе, как рукой сняло. Плачет… она реально плачет.

Через мгновение и я ощутил ею испытываемые эмоции. Не хотел бы я оказаться на её месте. Ком отчаяния окатил меня. В душе стало пакостно. Чувство обиды нарастало…

— Отключаюсь от неё. Телепат она сильный, но и переживания у неё, которыми она сама себя окатывает, очень опасные для нас. Она вывезет, привыкшая к своей особенности, а вот мы с тобой, вряд ли. И накрыть так нас может, что отключит сознание, и не выкарабкаемся тогда. Подходи ближе. — командует он — Если, что не так пойдёт, будет шанс покончить с ней одним ударом, даже без применения магии. Но вот мне лично, не хочется её убивать. Она ведь, реально полу разумная, и сама добрая внутри. А её нападение это… ну, не знаю, ей как будто от тебя что-то нужно.

Так и оказалось на самом деле.

Ещё минут десять она ностальгировала по погибшему другу сердца, но вот постепенно успокаивалась. Я же, стоял от неё в двух шагах и занимался тем, что внимательно рассматривал свою противницу.

Высокая. Хвостатая, грациозная. Фон магической силы от неё шёл большой. Мордочка вытянутая, зубастая. Глаза большие, впалые, добрые. Необычное сочетание Сострадание в них и решимость. Ручки верхние коротковаты. А вот задние лапы — сильные, мощные, и с когтями с мой большой палец. Как кенгуру — больше ничего, глядя на неё, на ум мне не приходит. Ну или, на худой конец, динозавр Рекс… в миниатюре. Мелковатый чуток…

— Я понимаю тебя. У вас не было времени понять друг друга. А ведь мы не враги. — приходит от неё послание.

Киваю…

— Ну-да, но не я же на него напал. — говорю я.

— Ты не помнишь ведь, как вы столкнулись? — задаёт она вопрос.

Мотаю головой.

— Нет. — честно отвечаю я.

— Потому не можешь утверждать, что сам против него агрессию не проявил. — делает она логичный вывод.

Морщусь. А ведь реально так и могло быть на самом деле.

Но отвечаю обтекаемо…

— Возможно и так всё было.

Она тяжко своей пастью зубастой со вздохом клацает.

— Всё возможно. А потому… никто не виноват. Ты защищался и он, возможно, тоже. Что ж, у меня к тебе, тогда, претензий нет. Ты специально не хотел его смерти. Не охотился за ним. Но мне нужна от тебя помощь.

— От меня? — искренне удивляюсь я. — Как я какую-то помощь оказать тебе могу? — не понимаю я.

— Погибая от твоих рук, мой друг оставил послание для меня. Вернее, для наших с ним совместных, ещё нерождённых мной, детей. Послание в тебя. В твоей жизненной структуре. Чтобы воспользоваться ею, мне нужно до тебя прикоснуться, до твоего лица. Я обещаю, что не причиню тебе никакого вреда. Даже наоборот. Награжу. Ведь ты сам ничего в себе постороннего не чувствуешь? — задаёт она вопрос.

Прислушиваюсь к себе, а сам ещё и с Искиным совещаюсь.

— Что за дела? — спрашиваю я Борю.

— А я почём знаю? — отбрехивается Искин — Реально, не чувствую ничего. Тем более, нет ничего постороннего ни в магической, ни в энергетической структуре твоего тела. Но и эта тварюшка не врёт. Сам же чествуешь её эмоции. А я говорил, что ей от тебя что-то нужно… очень нужно. Чего бы не помочь, тем более тут про подарок, как я понял, что-то говорилось. Нужно соглашаться, я так думаю. Щит магический на себе держи. Хуже, уж точно, не будет. И с эфеса меча руку не снимай. Жаль, «Ускорением» мы не можем воспользоваться. Руну такую мы так и не нанесли. А заклинание, ты сам вряд ли потянешь. Хотя…

— Рисковать не будем. — говорю я уверено. — Да и… не чувствую я от неё никакой опасности, или скрытой агрессии и какой-нибудь другой угрозы. Рискуем?

— А почему бы и нет? Кто не рискует… — умничает Боря.

— Того раньше времени, в ящик не кладут… — кривлюсь я. — Дай ей знать, что мы соглашаемся. Я к ней пока вплотную подойду.

— Сделаем… — отвечает мой помощник.

И вот стою я напротив василиска. Моё лицо почти в притык к зубастой пасти этой лесной твари. Страшно до жути. Впрочем, и мой визави на счёт меня испытывает схожие чувства. Она тоже до дрожи в коленках почему-то боится меня.

— Почему боится? — ухмыляется Боря — А сам не догадываешься?

— Из-за гибели её суженного? — делаю предположения я.

— Ага! Василиски, по праву, считаются одними из опаснейших и сильнейших местных тварей, что населяют и леса в этих краях, болота и горы даже. Сильнее их только дракоши и виверы. И то, это ещё надо посмотреть. Дракоши небольшие тут по размерам. И сильны, когда нападают, падая с небес. Совсем, как на земле мелкие охотники крылатые. Но, если их приземлить, то они, уж точно, для василиска не противник. — рассказывает Искин — Такая же ситуация и с виверами. Но те, хоть толпой, обычно, нападают. Но и тут не факт, что василиск отступит. По одиночке он, этих «недо птиц» перебьёт или в камень превратит. А, если василисков больше одного в одном месте окажется, то всё… всем крылатым охотникам капец будет. Впрочем, и людей это тоже касается. Два василиска, на рубеже, и не один отряд рыцарей не пройдёт. Только остаётся ждать, когда эти твари сами освободят дорогу. Но нас такой вариант не устраивает. Нам нужны гарантии, что эта красавица тут, в этих местах рядом с трактом, больше никогда не появится. Вот только вопрос, как нам этого добиться? Но думаю, придётся договариваться. Ты ей помогаешь, она берёт на себя определённые обязательства. И, как я понял, она своё слово крепко умеет держать. Это же не человек… вот кто любит словами кидаться. Тут же, всё очень