Поцелуй медузы, или Отель для бастарда - Мстислава Черная

Женщина в цветастом халате подошла к выставленным соусам, зачерпнула общей ложкой, облизала, покачала головой и вернула ложку в соус. Чуть дальше мужчина набирал хлеб. Перещупал все батоны, пока не отобрал самые, на его взгляд, мягкие. Один батон упал на пол, подскочивший официант поднял хлеб и вернул в общую корзину. Признаю, Шарх оказался гораздо разумнее меня: после стаи саранчовых делать в ресторане абсолютно нечего.

— Милочка, почему вы сидите и позволяете подобное?! — возмутились над ухом.

Я повернула голову. У моего столика стояла смутно знакомая дама в светлом платье с глубоким декольте. Кажется, она подходила ко мне несколько дней назад и жаловалась на скуку. Я посоветовала ей морскую рыбалку.

— Простите?

— Вы не видите, что творят эти черномазые дикари?

— Вижу. Госпожа, вам лучше обратиться к управляющему. С сегодняшнего дня я больше не работаю, теперь я здесь отдыхаю. Как и вы.

— Хм, извините.

Женщина возмущённо сверкнула глазами, поджала губы, но отошла, а в спину ей полетели смешки. Я перевел взгляд на нигуток. Пересмеивались те самые новоприбывшие красотки в чалмах, на сей раз без мужей и детей. Девушки, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся близняшками, переглянулись и уверенно подошли. Та, что стояла справа, улыбнулась:

— День добрый. Вы по-нашему понимаете?

— День добрый. Да, вполне.

Близняшки ответу невероятно обрадовались и, не спрашивая разрешения, уселись за мой стол.

— Тогда давай знакомиться! — перешли они на «ты». — Я сразу поняла, что мы подружимся.

Интересное заявление.

— С чего вдруг? — улыбнулась я, сглаживая резкость фразы.

— О, мы тебя сразу заметили! Иностранка, искренне считающая нигутов ровней, это редкость редкостная! С нами вот разговариваешь без пренебрежения, с тем молодым человеком, — девушка понизила голос до заговорщицкого шёпота. — Ты не такая как они.

— Пусть так, но всё равно не убедительно, — хмыкнула я.

В разговор включилась вторая близняшка:

— Мы с сестрой Видящие. Айшана с одного взгляда определяет тех, кто мог бы стать нам другом.

О как. А знакомство-то очень непростое. Надо будет Шарху сказать. Выглядят девочки милыми, но кто этих магов знает.

— А ты?

— Я Ойшана, и я вижу пары.

— Как? — моргнула я. Она про любовь? О каких парах речь?

Ойшана закатила глаза:

— Обыкновенно. Если какой-то мужчина станет для женщины идеальным спутником жизни, я это увижу. Причём, совсем не обязательно, что мужчина и женщина знакомы. Как объяснить-то… Я вижу, что если этих двоих на некоторое время свести, то они друг друга полюбят и жить друг без друга не смогут. Вот.

— Ухты! Хорошие у вас способности. Наверное, в жизни гораздо меньше разочарований, чем у тех, кто ищет вслепую.

Надеюсь, это не попытка вытянуть из меня, маг я или не маг, и на что годна, если маг.

— Ты не поняла, — Ойшана вновь перешла на заговорщицкий шёпот. — тот молодой человек, он тебе подходит. Вы как замок и ключ. Не упусти. И, кстати, лёгок на помине.

Шарх остановился в трёх шагах от столика, чудом удерживая в руках сразу пять тарелок, но занять свободный стул не торопился. Моя компания явно пришлась ему не по вкусу. Я виновато потупилась. Я близняшек не звала, сами пришли и сели, а я вместо того, чтобы возразить, позволила увлечь себя разговором.

— Вовремя, — обратилась Айшана к Шарху. — Мы как раз уходим.

Девушки хихикнули, одновременно поднялись, будто репетировали, и грациозно удалились. Шарх поставил тарелки на стол.

— Извините, я не думала, что так получится. Девушки сказали, что они видящие, и я заинтересовалась.

— Видящие? — Шарх моментально подобрался, от недовольства не осталось и следа. — И что же они видят?

Надо бы ответить, как есть, но по нервам вдруг ударило дурное предчувствие, перед глазами мелькнула виселица. При чём здесь казнь?! Объяснить не могу, но чувствую, что про способности Ойшаны лучше молчать, иначе с Шархом случится что-то очень плохое.

— Девочки увидели, что мы можем подружиться.

— Сомнительно, — проворчал Шарх. — Аля, будьте с ними осторожнее. Среди одарённых порой встречаются умельцы очаровывать. У вас не возникло к ним внезапной симпатии?

— Нет. Скорее раздражение из-за навязчивости, потом интерес, но он, как мне кажется, естественный. Потом вернулись вы.

— Всё равно будьте осторожнее, и, пожалуйста, не оставайтесь с ними наедине.

— Хорошо.

Шарх кивнул и сосредоточился на еде. Удивительно, но ему удалось раздобыть более-менее нормальные блюда: не кислое, не тухлое и даже не пересоленное. Мясо с рисом было более чем съедобно, а запечённая тыква и вовсе вкусной. Фрукты Шарх выбрал со знанием дела. Обедать мешало только окружение. Дети бегали, взрослые перекрикивались. Еду наваливали на тарелки горами и роняли, пока несли. Регулярно раздавался звук бьющейся посуды. Зрелище не просто неприятное, мерзкое.

Я встала. Шарх поднял на меня вопросительный взгляд.

— Чай, кофе? Схожу за напитками.

— Какао, — выбрал он. Ну да, остальное пить невозможно.

Увидев, что официант несёт с кухни свежие пирожные, не удержалась, взяла тарелку. Пышный бисквит украшали кремовые розочки, выглядело привлекательно. Щипчиков, которыми можно было бы переложить сладости к себе, не оказалось. Я свернула к тумбе с приборами, взяла чистую вилку. Нигутские дети подобными мелочами не заморачивались. К моему возвращению у подноса толкались четверо малышей от четырёх до, наверное, семи лет, хватали пирожные руками, откусывали верхний самый вкусный слой, а остаток бросали обратно на поднос. Ёжкин кот! К счастью, до дальних пирожных дети ещё не добрались.

Я налила две чашки какао. Кажется, ещё одна рука мне бы не помешала. Ладно, одну чашку ставлю на тарелку с бисквитом, только передвину пирожные, чтобы не мешали. Моё затруднение заметил официант. До сих пор мы с ним не пересекались, вряд ли он знал, что я бывшая сотрудница отеля.

— Госпожа! — подскочил он ко мне, сдвинул мешавший поставить чашку бисквит руками. — Госпожа, хорошо?

Я оценила набившуюся под его ногти грязь, выдавила из себя улыбку, и вернулась к Шарху:

— Не советую пробовать сладкое, у меня его облапали прямо в тарелке.

— Дети?

— Официант.

— Бывает.

Действительно, бывает. Но от ужина я, пожалуй, откажусь. На ночь есть вредно, а уж в «Поцелуе медузы» вредно вдвойне, да и мысли об уничтожении трупа аппетит не прибавляют.