Туннели - Родерик Гордон

Ребекка лежала на кровати и смотрела в потолок. Она только что приняла ванну, и на ней был ярко-зеленый халат; голову она замотала полотенцем. Радиоприемник на тумбочке у кровати был включен, и Ребекка тихо мурлыкала под классическую мелодию, обдумывая события трех последних дней.

Все началось, когда ее поздним вечером разбудил шум. Кто-то отчаянно колотил в дверь и дергал звонок. Кроме нее, ответить было некому — миссис Берроуз недавно прописали сильное снотворное, и она по ночам полностью отключалась. Ее не разбудил бы даже пьяный оркестр.

Когда Ребекка отперла дверь, ее чуть не сбил с ног отец Честера. Он ворвался в коридор и засыпал ее вопросами:

— Честер до сих пор у вас? Он домой не вернулся. Мы звонили по телефону, никто не ответил.

Он был бледен, на нем был мятый бежевый плащ с мятым воротником, как будто он одевался в спешке.

— Мы подумали, что он остался на ночь. Он же у вас, так? — нервно спросил мистер Ролс.

— Я не… — начала Ребекка. Тут она случайно посмотрела на кухню и увидела, что тарелка, которую она оставила Уиллу, так и стоит на столе нетронутая.

— Он сказал, что помогает Уиллу с проектом, но… он здесь? Где твой брат? Позови его, пожалуйста! — сбивчиво проговорил мистер Ролс, беспокойно оглядывая коридор и лестницу.

Ребекка оставила взволнованного гостя и побежала в комнату Уилла. Она не стала стучаться — она уже знала, что там увидит. Ребекка распахнула дверь и включила свет. Разумеется, Уилла не было, и кровать стояла застеленная. Она выключила свет, закрыла за собой дверь и спустилась к мистеру Ролсу.

— Нет, его нет, — сказала она. — Но Честер, кажется, был у нас вчера. Правда, я не знаю, куда они могли пойти. Может быть…

Услышав это, мистер Ролс пробормотал что-то нечленораздельное о том, что надо проверить их «обычные места» и вызвать полицию, а потом выбежал на улицу, не закрыв дверь.

Ребекка постояла в коридоре, кусая губы. Она злилась на себя за невнимательность. Уилл несколько недель скрытничал, где-то пропадал со своим новым дружком — можно было понять, что он что-то задумал. Но что?

Она постучалась в гостиную и, не услышав ответа, вошла. В комнате было темно и душно. Ребекка услышала знакомое сопение.

— Мам, — осторожно, но настойчиво сказала она.

— М-м-м?

— Мам! — сказала Ребекка уже громче, тряся миссис Берроуз за плечо.

— Что? М-м-м-х-х-х…

— Мам, проснись. Это важно.

— Что? — спросил сонный равнодушный голос.

— Проснись! Уилл пропал! — серьезно сказала Ребекка.

— Оставь… меня… в покое, — глубоко зевая, проворчала миссис Берроуз и замахала рукой, отгоняя дочь.

— Ты знаешь, куда он пошел? И Честер…

— Отстань от меня! — взвизгнула мать, повернулась на бок и укрылась старым пледом с головой. Вскоре негромкое похрапывание возвестило, что она снова впала в спячку. Ребекка раздраженно вздохнула, глядя на бесформенную кучу в кресле.

Она ушла на кухню и села за стол. Держа в руке номер телефона инспектора и глядя на трубку беспроводного телефона, лежащую перед ней, она долго размышляла над тем, что ей делать. Только перед самым рассветом Ребекка решилась позвонить. Она попала на автоответчик и оставила сообщение, а потом поднялась к себе и стала читать в ожидании ответа.

Полиция приехала ровно в семь, и все завертелось само собой. Люди в форме, надев перчатки, обыскали все комнаты и перерыли каждый шкаф. Они начали с комнаты Уилла и осмотрели весь дом, включая подвал, но, по всей видимости, не нашли ничего примечательного. Ребекка чуть не расхохоталась, когда увидела, как полицейские вынимают из корзины с бельем одежду Уилла, педантично упаковывают каждую вещь в отдельный пластиковый пакет и выносят на улицу. Она задумалась, о чем им могут поведать грязные трусы брата.

Сперва Ребекка прибиралась в комнатах, где полицейские навели беспорядок, и пользовалась этим, чтобы слушать их разговоры, надеясь узнать что-нибудь интересное. Но поскольку никто не обращал на нее внимания, она бросила притворяться, что занимается уборкой, и стала просто ходить за ними следом. Девочка задержалась в коридоре у гостиной, где инспектор и женщина-полицейский беседовали с миссис Берроуз. Мать то раздражалась, то уходила в себя. Насколько поняла Ребекка, она ничего не знала о том, куда подевался Уилл.

Постепенно полицейские перебрались на лужайку перед входом. Там они курили и пересмеивались. Вскоре инспектор и женщина-полицейский вышли из гостиной, и Ребекка проводила их до двери. Она расслышала, как инспектор сказал своей коллеге, шагая по дорожке к ряду припаркованных патрульных машин:

— У нее явно не все дома.

— Это печально, — ответила женщина.

— Знаешь, — проговорил инспектор, оглядываясь на дом Берроузов, — потерять близкого человека — это большое несчастье…

Женщина кивнула, а он продолжал:

— А когда пропадают двое членов семьи — это совсем странно. Я бы сказал, очень подозрительно.

Его коллега снова кивнула с мрачной улыбкой.

— Надо на всякий случай прочесать этот их пустырь, — сказал инспектор. Дальше Ребекка его уже не слышала.

На следующий день из полиции за ними прислали машину. Миссис Берроуз несколько часов допрашивали, а Ребекку попросили подождать в другой комнате под присмотром женщины — социального работника.

И вот Ребекка три дня спустя снова размышляла о случившемся. Закрыв глаза, она вспомнила бесстрастные лица полицейских и обрывки разговоров, которые ей удалось услышать.

— Так не пойдет, — сказала она и посмотрела на часы. Потом Ребекка встала с постели, размотала полотенце и быстро оделась.

Тем временем внизу миссис Берроуз спала в своем кресле, не раздеваясь и завернувшись в плед, будто в серый клетчатый кокон. Единственным источником света в комнате был телевизор, работавший с выключенным звуком. Холодное голубое мерцание заставляло тени дергаться и плясать, и комната как будто жила собственной жизнью. Миссис Берроуз разбудил глухой протяжный шелест — как будто сильный ветер пронесся по саду.