Богиня, шпион и тайны техномира - Юлия Фирсанова

Принц Кэлберт почти летел по коридору, не чувствуя пола под ногами, будто был не высоким мускулистым мужчиной в расцвете сил, а невесомой пушинкой, подхваченной солнечным лучиком. Сердце бога мореходов гулко бухало в груди, отбивая ликующий ритм. Душа мужчины пела: он дома! Теперь у него есть, куда возвращаться из долгого плавания, есть место, где его ждут, и, самое главное, есть те, которые ждут!

В памяти промелькнули одобрительные смешки, похлопывания по плечам братьев, последняя пирушка, наставления и задания короля, прощание с сестрой три луны назад, ее слова: «Удачи! Возвращайся поскорей, дорогой, я буду скучать!» – и нежный поцелуй в щеку. Бог неожиданно понял, что невыносимо соскучился по своей семье. И не только по семье, а и по самому Лоуленду. С той самой минуты, когда он сошел с корабля в порту и вдохнул запах столицы, принц осознал эту непреложную истину. Люди в городе улыбались ему и склонялись в поклонах, девушки кокетливо стреляли глазками, стража почтительно салютовала, ребятишки бежали за конем, запрокинув головы, чтобы получше рассмотреть торопившегося в замок великого пирата, ставшего принцем Лоуленда. Он воистину вернулся домой!

«Лимберу, отцу, должно понравиться! Я справился с заданием, выполнил все, что мне поручили, и даже больше. Да как я мог не справиться! Великий и грозный корсар Кэлберт – гроза Океана Миров. – Мужчина ухмыльнулся не без самодовольства. – Контрабанда отличается от «честной» торговли лишь названием. А заключать выгодные сделки я всегда умел».

Принц приостановился. В изобилии магических излучений и энергий Лоуленда он еще не научился четко определять ауру, свойственную Элии и месту, на котором она оставила свой отпечаток. Бог понадеялся на удачу и решил:

«Первым делом к сестре! Отец подождет! Только бы она была дома!» Кэлберт заспешил к апартаментам богини.

У дверей из светлого дерева, изящно отделанных серебряными виньетками, Кэлберт замешкался, пригладил рукой густые темные волосы, стянутые в хвост, одернул короткую кожаную куртку, нащупал небольшую коробочку в боковом потайном кармане, дотронулся до эфеса сабли. Почему-то прикосновение к оружию всегда прибавляло ему уверенности. Пальцы бога коснулись пластины звонка. Зазвучала нежная мелодия.

Услужливый и очень симпатичный парнишка-паж с огромными густо-фиолетовыми глазами и золотистой гривой распахнул дверь. Темно-фиолетовый камзол и желтая кружевная рубашка делали ребенка похожим на забавную живую куклу. Длинные пальчики с бесцветным лаком придержали дверь, позволив принцу пройти в прихожую.

– Принцесса у себя? – неожиданно севшим от волнения голосом спросил бог.

– Соблаговолите подождать несколько секунд, ваше высочество, я доложу о вашем визите и узнаю, сможет ли госпожа принять вас, – голосом той же тональности, что и звонок, но еще более мелодичным ответил паж, сопроводив слова глубоким, безукоризненно точным поклоном. Сам Кэлберт пока не освоил таких манер и сильно сомневался, что сможет достичь сколько-нибудь значительных высот в науке дворцового этикета: слишком противно было гордому богу склонять голову.

Мальчишка не обманул, он действительно обернулся менее чем за минуту и, склонившись в очередном образцово-показательном поклоне, предложил:

– Следуйте в гостиную, ваше высочество, ее высочество вскоре присоединится к вам.

Золотисто-фиолетовой тенью паж проводил принца в гостиную и, дождавшись, пока гость займет кресло, удалился, неслышно ступая по коврам полусапожками из кожи цвета охры.

Кэлберт, коротая время, разглядывал большую светло-кремовую комнату, создающую впечатление изящества, уюта, света и простора одновременно. Это впечатление усиливала гармоничность обстановки. Хрустальные магические шары, льющие теплый живительный свет, канделябры с ароматическими свечами, которые зажигались по вечерам, когда лучи из высоких окон, задернутых легким тюлем, не достигали комнаты; несколько мягких диванов и глубоких кресел, три небольших резных столика драгоценного ароматного дерева (один из них при необходимости мог магически увеличивать размеры), камин. В комнате в лирическом беспорядке были расставлены милые безделушки, которые радовали взор, и вазы со свежими розами, на полу лежал пушистый ковер, прекрасные гобелены украшали стены. Здесь с успехом могла разместиться большая семья, но и пара богов не почувствовала бы себя затерявшимися в огромном пространстве.

Элия присоединилась к брату через пару минут. Прелестная фигурка в воздушном голубом платье выскользнула из глубины апартаментов. Увидев брата, женщина радостно улыбнулась ему, и сердце Кэлберта забилось сильнее. Оказывается, он уже успел позабыть, насколько Элия прекрасна. Принц поднялся из кресла, шагнул вперед и обнял сестру. Тут же испугался на мгновение, не оттолкнет ли она его, но нет, богиня сама приникла к груди родича. Нежный запах темно-медовых волос и тела почти заставил Кэлберта потерять голову. К счастью, лишь почти. Слегка отстранившись, чтобы сохранить над собою власть, бог мореходов сказал:

– Прекрасный день, сестра, – и сам поразился тому, как глухо прозвучал его обыкновенно звучный баритон.

– Прекрасный день, – мелодичным эхом откликнулась Элия и коснулась легким поцелуем обветренной щеки брата. – С возвращением, дорогой, присаживайся.

Жестом принцесса указала на диван у окна и сама опустилась рядом. Повинуясь хлопку ладоней, мальчишки-пажи – недавний знакомец и второй столь же игрушечный брюнет в нежно-сиреневом и белом – принесли вино, сладости и фрукты. Мальчики проворно сервировали небольшой столик рядом с диваном и неслышно исчезли. Оставшись наедине с сестрой, Кэлберт стиснул руки, поскольку ощущал смутное замешательство.

– Как прошло плавание? – начала расспрашивать богиня, надкусив маленький сочный персик с тончайшей кожурой. Мучить такой фрукт ножом и вилкой, снимая кожицу и разрезая на дольки, как полагалось по этикету (брат Мелиор не преминул снабдить невежественного родственника подборкой «полезной» литературы), Элия не стала, и мужчина почувствовал себя свободнее. На палубе корабля, в пустыне ли, в замке, его сестра все равно оставалась самой собой, а значит, и ему не нужно было изощряться, стараясь произвести ложное впечатление. Такая малость вернула Кэлберту душевный покой.