Чудовище Нави, или Завтра еще пойду! - Кристина Юраш

Приплюснутых лиц в окнах стало в два раза больше.

- Давление низкое! – встревоженно заметил первый, соскакивая с печи и доставая вполне современный термометр, пытаясь засунуть бабке подмышку.

- Ай! Холодно! – стонала бабка, отбиваясь слабой рукой от беса с градусником. – Пошли прочь, проклятое бисово отродье! Заморозят бабку! Ох!

- Температура тридцать шесть! - выдыхал бесенок, спрыгивая с печки.

- Гайморит? – вопрошал второй, который со справочником. Он сидел на лавке, листая толстенную книгу. – Ба, у тебя нос заложен? Нет! Гангрена? Давай ей антибиотик дадим! На всякий случай!

Второй бегал, как угорелый, звеня блистерами таблеток.

- Пей, бабушка! Пей! Это таблетка! – сидел на груди бабки второй, пытаясь затолкать таблетку и дать стакан воды.

- Кхе! Душат! Кхе! Проклятущие! – стонала бабка, отмахиваясь от таблетки и воды.

- Что там? Что там? – бегал кругами второй, заглядывая бесенку с книгой через плечо. В избе было неуютно. Пахло сыростью, травами и бабкой.

- Читаю про геморрой! – вздохнул бесенок, почесывая рожки.

- Может, грелку? Может грелку? – суетился второй, таща бабке резиновую грелку с горячей водой.

- Ааааа! Бесы меня варят!!! – взвизгнула бабка. Бесенок снова достал грелку и приложил к щеке: «Вроде ж не горячая!».

- Гонорея? – удивился и с подозрением посмотрел на бабку первый бесенок.

- Давай мы ее мазью натрем? – предложил первый. Он исчез, а потом появился с пакетом лекарств с надписью «Аптека – друг человека! А цены – враг зарплаты!». – Вот! Натираем!

- Ой! – шарахнулись все от окна, когда с бабки слетело одеяло.

- Держись, ба! Мы тебя спасем! – натирали ее мазью бесы. Бабке на вид было сто с хвостиком. Мне казалось, что она еще гладила мамонтов.

- Печет! Печет! – визжала она, когда ее растирали знакомой мазью. – Жарят меня бесы! Как на адовой сковороде!

- Не, ба, ты не того! Мы тебе помереть не дадим! – причитали бесята. Они показались мне такими милыми. Вот только бабка так не считала.

- Одеялами накрой ее! – ругались они, укутывая и бабку, и грелку.

- Во мучается! – послышался скрипучий голос за окном. – Ведьмы всегда тяжко помирают! Бесы их мучают! И эта все помереть не может! Надобно крышу снимать!

Ага, и мебель выносить!

На крыше послышались удары топоров. Они что? Действительно крышу разбирают?

И тут бабка посмотрела на меня. Она протянула дрожащую руку, словно хотела что-то сказать.

- Что такое? – спросила я, подойдя поближе. Бабка шевелила губами, но я не могла расслышать, что именно она говорит.

- Простите, но вы не подскажете, как я могу выбраться отсюда? Извините, что не вовремя, – робко спросила я.  – Может, тут автобус какой ходит?

- Ходит! Пешком по болотам! Закатав колеса! – подвякнули бесята. Но бабка явно что-то пыталась мне сказать.

- А телефона у вас нет? – спросила я, осматривая избу. Пучки трав были, огромная черная книга с замком была, какие-то ступки-пестики были, веночки были, а телефона не было!

- Что такое? – прислушалась я, глядя на ее руку. Стоило мне подойти близко, как вдруг бабка схватила меня за кисть руки.

- Отдаю… - прошелестела она и… стала испаряться. Она рассыпалась пеплом, пока я в ужасе терла свою руку, делая неуверенный шаг назад. Что-то серое, похожее на сгусток тумана вылетело в крышу.

- Ба-а-абушка!!! – закричали бесы и  зарыдали, ловя пепел в черные лапки. – Бабуська! Бабусечка…

- Эээх, - утер слезы один из бесят, уныло присаживаясь на лавку. Дверь не выдержала натиска соболезнующих.

- Новая ведьма! Старая ей силу передала! Гляди, какая молодая! – обсуждали меня так, словно меня не было.

- Красивая, -  переглянулись мужики, пока я сидела на скамеечке, вжав голову в плечи.

- Сразу видно, простипома!!! – проскрипела какая-то скрюченная бабка. И сплюнула.

- Втыкуха! – послышались голоса. – Марамойка! Хипесница! Шкирла! Сиповка!

- Тре-е-епушка! – пискнул ребенок. И тут же спрятался за мать.