Козни колдуна Гунналуга - Сергей Самаров

— Смотри на пламя и ни о чем не думай. Вообще ни о чем, кроме пламени.

— А если мысли сами будут в голову лезть? — спросил Торольф.

— А они не должны лезть. Ты сам — хозяин своей головы. Ты и командуй мыслями. Ты только о пламени должен думать. Контролируй себя и свои мысли. Если сумеешь ни о чем не думать, ты по своему желанию сможешь потушить огонь. Думай только о том, что можешь потушить огонь. Это самое простое, и с этого любой колдун начинает…

— Попробую, — согласился ярл.

Он попробовал, он всю голову и единственный глаз напряг так, что тот из глазницы был готов выпрыгнуть и в огне щепки сгореть. Но посторонние мысли, как нарочно, сразу полезли в голову, все путали, мешали, сопротивлялись желанию, и он оказался не в силах противостоять им.

— Нет. Не получается, — сказал Торольф. — Сразу начала болеть голова. Как можно думать об одном и все другое убирать? Не бывает так!..

— У меня голова болит постоянно. Однако я научился сбрасывать свою боль на других. Пусть болит у них. Но ты попробуй еще, когда останешься один, поработать с огнем. Такое умение — это называется концентрация! — главное для любого колдуна. Когда ты сможешь контролировать свои мысли в течение часа, ты станешь равным Одину и одним взглядом сможешь создавать груды золота, глушить штормы и направлять ветры, выбивать меч из рук противника и заставлять его же собственный меч выполнять твою прихоть — например, поразить своего хозяина. Все станет доступным тебе. Надо начинать понемногу. Потом увеличивать время. Голова при этом будет болеть, и будешь чувствовать себя обессиленным. Чем больше тратишь сил, тем меньше их остается — это известно. Но дело того стоит. А теперь иди. У меня осталось очень мало сил. Мне надо отдохнуть. А потом я буду думать, кем мне подпитаться. Колдуны подпитывают тело, как и люди, едой, а свой дух — людскими эманациями. Боль, страх или радость — кому что больше по вкусу. Я подумаю, чем утолить свой голод, потому что мне просто необходимо срочно и основательно подпитаться. А ты пока иди в лодку, мне необходимо побыть одному. — Колдун на прощание поднял горящую щепку перед своими глазами, просто посмотрел на нее, демонстрируя свое умение, и щепка погасла. — На это, честно говоря, даже сил не тратится. Иди, иди…

Тогда Торольф ушел, оставив Гунналуга в одиночестве, и долго не решался зайти в его закуток, чтобы не помешать восстановлению колдовских сил, как оказалось, настолько нужных даже в этом простом походе, что оставалось удивляться, как Одноглазый раньше обходился без такого помощника. Но теперь уже времени осталось слишком мало, чтобы церемониться. И совета у Гунналуга спросить стоит.

Сразу открыть полог ярл не решился. Упражнение с огнем, вызвавшее головную боль, которая ушла только после длительного пребывания на леденящем лицо ветре, внушило Торольфу уважение к Гунналугу, которое не возникало даже при виде тех чудес, что были доступны колдуну. И ярл просто постучал в балку, которая удерживала кормовой настил.

— Я жду тебя, Торольф… — сказал Гунналуг, словно видел все и сквозь полог.

Одноглазый вошел. В походном очаге все так же горел огонь, и сам колдун находился на том же месте и в той же позе, в которой Торольф его оставил уже давно. Впечатление складывалось такое, словно он не шевелился все эти часы. И даже раскрытая книга лежала точно так же, создавая впечатление ничтожности времени в сравнении с могуществом Гунналуга.

— Ты уже отдохнул? — спросил Одноглазый.

— Слегка. Полностью отдохнуть я смогу только в своей башне.

Каменная башня колдуна стояла на высоком берегу моря в стороне от Дома Синего Ворона и вид имела слегка жутковатый, как и славу. Посторонние к башне старались даже не приближаться, слуги там менялись часто, потому что не многие могли долго выдержать службу в таком страшном для людей месте, и только один Гунналуг мог находиться там долго и даже, наверное, любил свое пристанище.

— Мы готовимся войти в фьорд к Торстейну Китобою. И потому у меня к тебе есть просьба.

— Говори.

— Торстейн, говорят, гостеприимством не славится. И хотелось бы сразу произвести на него и его людей хорошее впечатление. Ты не мог бы показать что-то из своих фокусов?

— Я не фокусник, чтобы показывать фокусы. Я — маг шестого колена, — резко ответил Гунналуг. — Что нужно сделать?

— Нужно продемонстрировать им твое могущество.

— Полог отодвинь… — потребовал Гунналуг.

— Что? — не понял Торольф.

— Отодвинь полог. Я хочу посмотреть на небо.

Ярл послушно выполнил просьбу.

— Все… Я понял, что надо сделать. На большие чудеса у меня сил не хватит, и летать на лодках по небу я вас не заставлю. Но маленькое чудо я им покажу. Это будет, как ты говоришь, фокус, и не более… И больше не заставляй меня ничего делать. По крайней мере несколько часов. Я потерял слишком много сил и никак не могу восстановиться. Кто-то по-прежнему мешает мне, а я никак не могу определить кто. Одно меня радует и еще дает силы. Я, кажется, нащупал нить, которая ведет к седьмой скрижали. А если нить существует, то я найду скрижаль.

— Если ты теряешь силы, выбрось за борт ведунью вместе с дочерью.

— Лучше сразу попроси оборвать нить, которую я нащупал. Нить проходит через Всеведу. Ее беречь следует больше, чем твою жизнь, ярл. Станешь ты или не станешь конунгом — без седьмой скрижали этот вопрос остается открытым. Но, даже если ты и не станешь им, с седьмой книгой при другом конунге я все равно смогу сделать тебя правителем Норвегии, а может быть, и не только. И конунг будет подчиняться тебе. Только скрижаль… Она все решает, она дает и богатство, и власть над людьми любой страны, будь то Норвегия, Швеция или Гардарика…

— А ты? — с легкими, но все же слышимыми истеричными нотками вырвался у Одноглазого нечаянный вопрос, который давно уже не давал ему покоя.

— А я тогда буду править всеми вами, правителями… — угрюмо, с какой-то непонятной угрозой ответил колдун. — Правителями разных стран и народов. Я буду правителем правителей. Готовься к этому.

— А сейчас? — несколько упавшим голосом сказал ярл, который прийти в восторг от такого своего будущего, конечно, не мог.

— А сейчас не слишком торопись войти во фьорд. Пусть сначала шторм догонит нас.

— Нас сразу выбросит на скалы. Ветер восходный.

— Меня слушай, а не ветер. Я ветром управляю. Никуда нас не выбросит. И ветер нас не тронет. Прикажи кормчему убрать весла и поднять парус. Мы поплывем только согласно моей воле. Я сам буду кормчим. И не мешай мне, выйди. Я должен сконцентрироваться. Я собираю последние силы, чтобы сделать этот… фокус, как ты говоришь. Фу, слово какое противное. И я сделаю это…

* * *

У Красного Нильса шрам на лице побелел, когда яр Торольф приказал ему убрать весла и поднять парус и передать эту же команду на два идущих следом драккара.

— Ты решил, ярл, закончить свой и наш земной путь одновременно? — попытался Нильс усомниться в приказе.