Герцогиня-киллер, или Великое Бедствие Элерона - Натали Лансон

class="p1">Я могла бы и этих убить, а потом поджечь трупы, да и дело с концом! Пф! Кто меня, единственную оставшуюся власть в этом мире меча и подыхающей магии, посмеет обвинить в преступлениях? Однако безвинных я не убиваю!

У каждого наёмника есть свой кодекс. Мой — вот такой… примитивный. Витя сто раз заказчиков перепроверял, отдавая мне заказ после того раза, когда я, вместо того, чтобы охранять нанимателя, помогла его жёнушке повесить кобеля за яйца. В прямом смысле слова. Не с натяжкой, конечно… но это — если не дёргаться.

Моргнув, отогнала от себя приятные воспоминания прошлого и внимательно посмотрела на притихшего солдата. Слишком пристально он за мной наблюдал.

Поставив «Полоз» на предохранитель, снова замотала его обратно поясом.

«Итак! Первоочерёдная задача: определить, насколько Лола „поехавшая“ — раз! Оценить степень лояльности избитого офицера — два! Узнать, сколько известно личной горничной Вивиан — три! А потом спать-спать-спать…»

Шмыгнув носом, присела возле клетки с молодым мужчиной, примерно моего возраста, не забывая краем глаза присматривать за болезненно хихикающей девицей. Психов опасно выпускать из своего поля зрения.

— Как дела?

— Ввв… ваше сс… Сиятельство? — заикаясь, проблеял парень, серея на глазах.

— Ясно, — присев на задницу, перевела взгляд на личную горничную Вивиан. — Ну, а ты? Недавно громче всех меня просила тебя спасти! Чего притихла? Где благодарность?

— Госпожа… Госпожа! — запричитала девушка, размазывая слёзы по лицу. — Спасибо, госпожа! Вы… Вы словно посланница Кары Небесной… пусть перед Ликом её падут все нечестивцы! — зарядила вдруг эта верующая, награждая меня первой каплей информации. — Ккк… как вы их…

— «Как» — сейчас не столь важно. Небесная Кара любит тишину. Есть идеи, как удовлетворить её запросы?

— Мм… можно сказать всем, шшш… что офицеры и лорд ззз… заболели. Ччч… чумой, нанана… пример, — предложил пленник, кося взгляд на ближайшего стража.

Я поднялась, налила из графина в стакан воды и протянула молодому офицеру, пока бледная горничная бормотала себе под нос что-то, сильно напоминающее молитву.

— На. Выпей и объясни по-нормальному. Ты ж не заикался.

— Простите, госпожа, — уже спокойнее выдохнул страж, залпом осушив стакан. — Просто я никогда своими глазами не встречал божественных посланниц! Слыхал о таком, но чтобы сам…

— Давайте не будем сходить с ума, — поморщилась я, ещё раз обернувшись на хихикающую Лолу. — Психов… то есть блаженных и без вас хватает.

— Лола? — оживилась личная горничная Вивиан. — Она не совсем блаженная, госпожа. Она немая. Герцог Моран отрезал ей язык года три назад. Мне на кухне поварята рассказали. Правда, не знаю, за что.

— За то, что обзывала Его Светлость бранными словами, — угрюмым шёпотом признался мужчина, и в его глазах заблестела влага.

Захотелось вернуться в общий зал казармы и хотя бы отпинать труп подонка.

— А насчёт заразы — это Гордей хорошо придумал, — продолжила горничная, с жалостью поглядывая на Лолу, которая обняла себя обеими руками и теперь тихо что-то пела без слов. — Чума — самое то! Скажем, что герцог со всей верхушкой дружины слёг…

— Да! Спасибо, Райка! — подержал молодой офицер. — Тут, в Озёрном, недавно пронеслась чума. Выкосило треть деревни! А ваш кортеж как раз проезжал мимо Озёрного… Трупы подвергаются немедленному сожжению.

— Действительно, хорошо, — протянула я, задумчиво постучав указательным пальцем по своей нижней губе. — Лола — грамотная?

— Пф! Откуда⁈ Грамоте обучена только высшая знать, да средний класс. А Лола из деревенских.

«Значит, не только не скажет, но и не напишет. Блин. Жалко девчонку!»

Отмахнувшись от эмоций (сейчас для них не время!), строго посмотрела на Гордея и Раю.

— Тогда слушайте сюда…

В трёх предложениях раскидала план дальнейших действий.

Личной горничной, Рае, была поручена забота о Лоле. Постоянный пригляд за ней. Чуть позже я решу, что делать и с ней, и с Раей заодно.

Гордею выпала задача посложнее: разложить убитых по их кроватям. А завтра, когда начнётся общий ки́пиш, прийти на помощь первым и, как единственному оставшемуся офицеру, поддержать меня во всех начинаниях!

Однако, прежде чем выпустить пленников из клетки, я не могла не спросить:

— Вы же понимаете, что обо всём, что здесь случилось на самом деле, надо молчать? — из-за пояса вытащила пистолет и повертела его на указательном пальце, наблюдая, как парочка подельников красиво бледнеет. — Если хоть одной живой душе сболтнёте… и сами сразу… «приболеете». Я понятно объясняю?

— Так точно, госпожа! — тут же отрапортовал офицер.

— Д… дда, — выдохнула Рая, поёжившись.

Оказавшись на свободе, девушка осторожно помогла Лоле подняться и повела её прочь, оглядываясь на меня всю дорогу до двери.

Гордей быстро раскидал офицеров по кроватям, находчиво накалил в очаге камина кочергу и каждому извращенцу оставил на лице несколько ожогов, которые потом с брезгливостью на губах расковырял перочинным ножиком.

— Так на оспинки больше похоже, — бормотал вандал, но я с ним согласилась.

Правда, и ужаснулась одновременно.

«Это какой же уровень медицины здесь, если дыра во лбу оспину напоминает⁈ Страшно кашлять!»

Что касается всего остального — я осталась довольна предложением Гордея. Пожар устраивать в месте, где все постройки стоят плотным рядом друг к другу — опасная затея. А так, уже завтра, эти извращенцы сгорят в праведном огне… и плакать о них никто не будет!

Что касается остальных жителей замка — пойму тоже завтра.

— Осталось герцога отнести на второй этаж казармы, — ворвался в мои мысли голос офицера. — Никто ничего не заподозрит. Этот шакал, простите мои эмоции, часто заваливался спать в свободные комнаты офицеров после оргий со своей дружиной.

— Гордей, — обратилась к парню, прищурив глаза. — Подумай и скажи: всех ли негодяев я убрала?

— Мне сложно ответить на ваш вопрос, госпожа. Я сам в крепости только два дня. То, что позволяли себе начальник стражи и четыре его офицера — это за гранью добра и зла! Раненые после последнего боя солдаты до сих пор лежат с необработанными ранами! Девушки и молодые женщины вообще словно тени! Они передвигаются по замку так бесшумно, боясь попасться на глаза любому мужчине крепости Моран, что наёмники зверолюдов позавидовали бы!

«Зверолюды… прекрааааасно…»

Гордей тем временем продолжал:

— Постоянно кто-то плачет или стонет от боли! Не замок, а тюрьмы императора Родая!

«Видимо, страшное место, если он вспомнил о нём для сравнения…»

— Я думал, что герцог ничего об этом не знает, — как на духу делился парень. — Пошёл к нему на поклон… а этот… этот… Он велел меня высечь и запереть в клетке для собак, где даже спину не разогнуть! Сучий выродок! — Гордей сбросил старика на кровать и от души плюнул на его дорогой сюртук. — Что касается молчания…