Капитан Ненависть - Лена Тулинова

пока кожа не заскрипела. Теперь Линда Хасс, глядя на себя в сверкающее зеркало (кто же он такой, этот некромант, что может себе позволить зеркало размером в полчеловека?!) увидела, что она почти такая же гладкая и нежная, как в своём видении после смерти.

Но чем дольше она вглядывалась в ровную смугловатую кожу с начисто пропавшими рубцами, и в чисто вымытые тёмные волосы, и в свое угрюмое, но живое лицо — тем больше сомневалась, что умирала. Наверно, её просто не добили. А эти, как их там, Морти и Ви, они просто почудились ей. Чего только не почудится, если тебя измордуют до бесчувствия и прикопают в ближайшем лесочке!

«Вот укрыски, — думала Ненависть, — а ведь сделали это, чтобы я не встала. Думали, что я выживу, и приняли меры. Не то б просто бросили среди убитых!» И мысленно повторила про себя имена наёмников. Стервятник, Мордобой, Рузан… Красивый, смуглый, как инородец, Колдун. И новичок, как же его? Кайел.

Странное дело: и в бочке с водой, и в тёплых руках миловидных девушек, и перед зеркалом Линда чувствовала себя куском холодного мяса. Глядя на себя, обнажённую, с крупными тёмными сосками и курчавыми волосами меж ног, она не ощущала тепла. А сейчас вот, вспомнив имена своих убийц, Ненависть будто бы ожила. Вот ей-же-ей, словно вина горячего в вены плеснули.

Одна из служанок подала Линде белую рубашку, чистую, кажется, даже новую. Не выдержав прилива горячего вина в венах, Ненависть повернулась к девушке и обхватила её за талию. Прижала её лицо к своему, удержала на пару мгновений и отпустила.

— Я тёплая? — спросила Линда девушку.

Та всхлипнула, вытерла рот рукавом и отчаянно замотала головой.

— Как труп, холодная, — сказала с ужасом. — Вам бы одеться, госпожа Хасс…

— Разберусь. Ушлёпывайте отсюдова, обе, — рявкнула Ненависть.

Девушки с радостью последовали приказу. Линда повернулась обратно к зеркалу, провела руками по собственной груди, сжала пальцами соски — ничего. В голове слегка шумело, но в промежности не чувствовалось никакого желания. Прикрыла глаза и вообразила то, в чём отказывала себе целый последний год, запрещала думать даже вскользь. Руки Колдуна, ласкающие где ни попадя. Глаза его тёмные, внимательные, пальцы его длинные, которыми он трактирных шлюх трогал, не смущаясь, что кто-то смотрит… Только представить эти руки на своём теле раньше достаточно было, чтобы вспыхнуть. Перед последним боем он, помнится, смотрел особенно пристально, да так и не позвал с собой. Да и не пошла бы с ним Хасс: примета плохая.

И вот вдруг разрешила себе представить. Да только от этого в животе лишь появилось смутное чувство, будто бы от голода. И всё.

Она медленно натянула на тело рубашку. Та аж хрустела от свежести, но телу было всё равно. «Я отомщу вам и за это, — подумала Линда Хасс. — Я отомщу каждому из вас: Кайел, Рузан, Мордобой, Стервятник… и в особенности тебе, Колдун!»

Глава 4. Наёмник и наниматель

Едва Ненависть рухнула на кровать, едва вдохнула запах полыни и ромашки, с которыми, видать, держали в сундуках бельё, как в дверь стукнули. Она и не думала запираться, сказала лениво:

— Я велела проваливать.

Но услышала голос Мэора, и, забыв, что едва одета, вскочила с кровати и вытянулась как струна.

— Готова, что ли? — спросил, посмеиваясь, некромант.

— Что? — тут же дёрнулась Ненависть, готовая защищаться — правда, пока неизвестно от чего.

— Служить. Верой и правдой. Вот как за идеи принца служила.

— Я за деньги служила, крысий ты суп!

— Стой прямо, — вздохнул некромант, — не двигайся, не ори… Стой, говорю. А то не видать тебе никаких денег!

Ненависть тяжело засопела.

— Хочешь быть человеком? Тогда веди себя как человек, — спокойно сказал Мэор. — Я должен тебя осмотреть и понять, кто ты.

И, повернувшись к двери, рявкнул:

— Фреда! Быстро ко мне!

Давешняя служанка почти моментально оказалась рядом: голова опущена, плечи дрожат.

— Руку, — отрывисто приказал некромант. — Ну? Мне надо немного крови.

Девушка протянула полненькую короткопалую пятерню. Ринальт Мэор, маг и владелец замка, достал из рукава крошечный кинжал. Таким уж точно не убьёшь, только поковыряться в занозах и годится! Достал и проколол девушке руку у основания большого пальца, там, где выпуклая подушечка помясистее. Фреда вздрогнула, но глаз на Ненависть не подняла.

— Запах крови чуешь? — спросил Ринальт, подтянув девушку поближе и сунув её руку прямо под нос Ненависти. — Пить хочешь?

Линда помотала головой. Но некромант всё тыкал ей под нос руку служанки, и она послушно лизнула. Кровь как кровь… хотелось бы сплюнуть, да шкуры эти повсюду. Нет чтобы песком пол посыпать или там опилками!

— А мозги её тебя не привлекают? — с надеждой уточнил Мэор.

Ненависть смерила служанку очередным оценивающим взглядом. Ей нравилось миленькое круглое личико, славная фигурка, хотя, конечно, женские прелести отнюдь не главное. Шлюхи в городах знали своё дело и умели делать приятно хоть мужчине, хоть женщине, но эта девчонка вряд ли сообразила бы даже, куда можно засунуть свои крепенькие лапки… Что до её мозгов, то им наверняка было просторно там, где они были. Но доставать их оттуда Ненависти не хотелось вовсе.

Она представила себе, как могла бы врезать по башке одному из своих убийц, где вот так же болтались остатки мозгов. Вот это было бы кстати! Ненависть зевнула и сладко зажмурилась. А когда открыла глаза — служанка, плача, сползала по её ногам на пол.

— Прошу вас, не надо, — шёпотом взмолилась она.

— Я жду ответа, Хасс, — напомнил Ринальт.

— Зачем мне её мозги? — спросила Линда. — Вы бы, господин Мэор, не разбрасывались, что ли, служанками. Или у вас их пальцем в два счёта делают?

— Нет, рожают откуда надо, — пожал плечами Ринальт. — Можешь идти, Фреда. Скажи казначею, что я велел выдать тебе двойное жалованье. И премию!

Служанка тут же встрепенулась и проворно поднялась на ноги. Вытерла лицо рукавом и деловито уточнила:

— Как за унижение или как за испуг, господин?

— За то и другое, малышка, — ласково улыбнулся Ринальт. — Хасс права, поберегу вас, хоть вы ещё те пройдохи.

Фреда нерешительно улыбнулась и поспешила удрать, подобрав пышные юбки.

— То есть ты не зомби и не упырь, — задумчиво сказал Ринальт. — И уж точно не высший вампир, полагаю.

— Что? — удивилась и даже оскорбилась Ненависть. — Вы ж со мной по дневному свету шли аж досюда, господин Мэор!

— Пасмурно, — глубокомысленно заметил Ринальт. — Теперь остаётся всего пара проверок.

— И что тогда?

— Тогда у тебя два пути, Хасс: остаться у меня на службе или упокоиться