Загнанная - Кристин Каст

— Ну да, Венера так и сказала, — пробормотал Эрик, не сводя глаз с наконечника стрелы, торчащего из спины Стиви Рей.

Похоже, у меня все-таки окончательно сдали нервы. Вот почему, несмотря на безумный страх за Стиви Рей, я тут же начала переживать за пропавшую Венеру, пытаясь вспомнить, как она выглядит.

Когда я в последний раз видела красных недолеток, они еще не были «красными», то есть контуры полумесяцев у них на лбах оставались синими, как при жизни. Но потом эти недолетки умерли. И снова ожили, превратившись в чокнутых кровожадных чудовищ. Такими они и оставались до тех пор, пока Стиви Рей не пережила Превращение.

Каким- то образом человечность Афродиты (кто мог знать, что у нее она вообще присутствует?) соединилась с силой пяти стихий (которые подчиняются мне, как послушные щенки) и произошел фокус-покус. То есть Стиви Рей вновь обрела человечность, а вместе с ней получила роскошную татуировку взрослого вампира в виде переплетенных цветов и виноградных лоз на лбу и висках. Только ее татуировка оказалась не синей, как у всех нормальных вампиров, а красной. Цвета свежей крови, если быть совсем точной.

После началось таинственное преображение всей остальной нежити. У всех умерших и оживших недолеток Метки поменяли цвет на красный. Теоретически это должно было означать, что к ним тоже вернулась человечность. Но только теоретически. Дело в том, что после Превращения Стиви Рей у меня совсем не было времени пообщаться с ними поближе, так что я не могла ничего утверждать наверняка.

Ах, да, совсем забыла сказать — у Афродиты Метка как раз исчезла. Полностью. Получалось, она теперь снова стала человеком, но это не совсем так. У нее по-прежнему бывают видения, и она разговаривала с Никс.

Так, зачем я все это рассказываю? Ах да, мы говорили о Венере! Короче, когда я видела ее в последний раз, она была настоящей мерзкой нежитью. Но теперь-то она тоже должна была Превратиться! И это меня слегка настораживало. Дело в том, что до своей смерти (и воскрешения) Венера дружила с Афродитой, а наша белокурая красотка никогда не выбрала бы себе в подруги уродину.

Ой, вы наверное думаете, что я чокнутая завистница? Честное слово, дело не в этом! Дело не в Венере, а в Эрике Найте. Он не только не отразим, как Супермен Кларк Кент, он еще очень талантливый и вообще чудесный парень. То есть вампир, пусть и недавно Превратившийся.

И он мой парень. То есть мой бывший парень. Но совсем недавно бывший. Черт побери, наверное, я кажусь вам полной идиоткой? Хорошо, дело в том, что я буду ревновать Эрика ко всем на свете, даже к странноватым красным недолеткам, если только он проявит к ним особый интерес (особый в данном случае означает — любой, даже самый незначительный).

К счастью, деловитый голос Дария прервал мой кретинский внутренний монолог.

— Радио пусть подождет, отложите игрушки, более важное дело нас всех призывает. Как только вытащу древко стрелы я из тела, переодеть нужно будет больную и дать свежей ей крови.

С этими словами Дарий поставил на прикроватный столик аптечку, открыл ее и вытащил бинты, спирт и разные устрашающего вида инструменты.

На этот раз все захлопнули рты и притихли.

— Вы знаете, что я люблю вас всех, как свежие пшеничные лепешки с медом! — заявила Стиви Рей, натянуто улыбаясь. Мы молча закивали в ответ. — Значит, не обидитесь, если я попрошу всех, кроме Зои, убраться отсюда подальше и подождать, пока Дарий будет вытаскивать из меня стрелу?

— Всех, кроме меня? — замахала руками я. — Нет, нет, нет и еще тысячу раз нет! Я-то тут зачем нужна?

В затуманенных болью глазах Стиви Рей заплясали веселые огоньки.

— Затем, что ты наша Верховная жрица. Ты должна остаться и помочь Дарию. К тому же ты уже однажды видела, как я умираю, а значит, ничего страшного тебя не ждет. — Она помолчала, перевела взгляд на мои по-идиотски застывшие в воздухе руки и выпалила: — Умереть не встать, Зои! Да ты посмотри на свои ладони!

Я в недоумении уставилась на свои ладони — и не смогла сдержать изумленного вздоха. Они сплошь были покрыты татуировкой, в точности повторявшей сложное кружево Меток, расползавшихся с моего лба и висков мне на шею, плечи, спину и талию.

«Черт возьми, как же я могла забыть?» Я ведь ясно почувствовала знакомое покалывание перед тем, как мы спустились в туннели, и даже поняла, что оно означает! Моя богиня Никс, воплощение Ночи, вновь Отметила меня своим несмываемым клеймом, напоминая о том, что выделяет меня из числа всех недолеток и взрослых вампиров мира.

Ни у одного недолетки нет таких сложных и разветвленных Меток. Только после того как недолетка завершает свое Превращение, полумесяц на его лбу полностью закрашивается, а на лице появляется неповторимый сапфировый узор — несмываемый знак вампира.

Я одна такая особенная. С лицом взрослого вампира и телом недолетки, не завершившей Превращение. Заметьте, сейчас я говорю только о лице! А остальные мои татуировки? Таких не существует больше ни у кого на свете — ни у недолеток, ни у взрослых вампиров. И при этом у меня не было ни малейшего представления о том, что это все означает!

— Зои, они шедевральны! — раздался у меня над ухом восхищенный голос Дэмьена, который и тут не упустил случая щегольнуть своим словарным запасом. Он робко дотронулся до моей руки.

Я оторвала взгляд от своих ладоней и заглянула в его милые карие глаза, проверяя, не стал ли он смотреть на меня по-другому. Больше всего на свете я боялась прочесть на его лице следы благоговения, тревоги или, самое ужасное, страха. Но мой друг Дэмьен глядел на меня со своим обычным дружелюбием и улыбкой.

— Я почувствовала их, еще когда мы спускались и туннели. Просто забыла, — пробормотала я.

— Наша Зет в своем репертуаре! — воскликнул Джек. — Только она могла забыть о настоящем чуде!

— Да уж, чудо чудное! — кивнула Шони.

— Причем, с нашей Зои так всю дорогу, — воскликнула Эрин. — Она, наверное, уже привыкла.

— У меня единственная татушка испарилась, а она вся в картинках, как рецидивистка, — хмыкнула Афродита. Но ее веселая улыбка сполна компенсировала ядовитость тона.

— Воля Богини во всех этих Метках нам явлена ясно, — сурово произнес Дарий. — Избрана ты и идешь по пути, что начертан Богиней. Жрицей Верховной всем нам тебе быть предназначено свыше, сильною будь и останься со мной, нам нужна твоя помощь.

— Вот черт, — с присущей мне искренностью ответила я, нервно сжав руки в кулаки, чтобы спрятать татуировки.

— Ох, ну просто дети малые, честное слово! — вздохнула Афродита и решительно подошла к кровати, на краешке которой сидела Стиви Рей. — Ладно, я останусь и помогу. Меня нисколько не пугает боль и кровь — если они не мои, разумеется.

— Тогда пойду к выходу из туннелей. Может быть, там прием получше. — С этими словами Эрик подхватил свой дурацкий магнитофон и, даже не взглянув на меня и не сказав ни слова о моих татуировках, скрылся за занавешенной одеялом дверью.