Врата трех миров - Ян Ирвин

Лиан лежал на полу, не в силах встать. Слишком много пришлось вынести его телу за последние две недели, слишком сильно оно пострадало. Юноша приподнял голову. Рульк, сидевший на возвышении своей машины, был погружен в глубокие раздумья. Приглядевшись, Лиан заметил, что вся комната покрыта призрачной паутиной из света, походившей на рыболовную есть. Волокна этой сети стали мерцать ярче, свет начал распространяться, и вот уже сеть превратилась в мерцающую стену, в барьер, переливавшийся танцующими огнями. По его поверхности пробегала легкая рябь.

Это была Стена Непреодолимой Преграды, ставшая видимой. Изгибаясь сквозь десять измерений пространства и времени, она в равной степени соприкасалась со всеми частями Сантенара, с тремя мирами и даже с Ночной Страной, в то же время отделяя их от кошмаров бездны. Предание, рассказанное Рульком неделю тому назад, поведало Лиану обо всем, что ему хотелось узнать о неистовых созданиях, населявших бездну, а также о том, что они сделают с Сантенаром, если вырвутся оттуда.

Где же Карана? Взглянув в другую сторону, Лиан обнаружил, что она сидит на подоконнике скрестив ноги. Перед ней светилась жаровня. Хотя глаза Караны были закрыты, она бодрствовала, и вид у нее был очень сосредоточенный.

— Карана! — воскликнул Лиан.

Ее глаза мгновенно открылись. Световая сеть исчезла.

— Лиан! — прошептала она, и на ее лице отразились стыд и мука. — Что ты тут делаешь? Возвращайся!

— Я уйду только с тобой. — Лиан попытался встать на ноги, но ему удалось лишь приподняться на колени.

Рульк вернулся к реальности. С минуту он глядел на все непонимающим взглядом, словно переход из одного измерения в другое был сродни попытке мыслить на незнакомом языке.

— Ты же знаешь, я плачу за свой выбор, — сказала Карана.

— Цена слишком высока, — заметил Лиан, истосковавшийся по Каране. Он был совершенно беспомощен, израненные ноги болели так, что он не мог пошевелиться. — Пойдем со мной. — Он ощущал стыд оттого, что Карана купила его свободу ценой собственной.

— Слишком поздно, — тихо произнесла она. — Все зашло слишком далеко, и ничего уже нельзя изменить. Пожалуйста, уходи, иначе то, что я сделала, окажется напрасным.

— Она права, летописец, — вмешался Рульк, который быстро пришел в себя. — Не знаю, какой дурак тебя впустил, но ты ничего не добьешься. Если она мне откажет, я заберу тебя обратно.

— Я не уйду! Карана, не делай этого.

— У меня нет выбора, — ответила она, и в голосе ее звучала мука. — Уходи, Лиан!

Лиану нестерпимо хотелось заключить ее в объятия, и он знал, что Карана, вопреки всем ее словам, душой стремится к нему. Она слабела.

Рульк погрозил кулаком стражникам, наблюдавшим за этой сценой.

— Я не могу так работать! — взревел он. — Избавьтесь от него!

Вперед выступили двое: Идлис, на лице которого красовался шрам (это именно он когда-то долго преследовал Карану), и Йетча. Они впали в немилость, когда неделю тому назад проголосовали за предание Лиана: их понизили в званиях. Подхватив Лиана под руки, они потащили его по винтовой лестнице, мимо статуй, не менее страшных, чем те, которые он видел за воротами. Не успели они выйти из комнаты, как в ней вновь стала видна Стена Непреодолимой Преграды.

Парадная дверь Каркарона распахнулась, и внутрь со свистом ворвался ветер. Идлис толкнул Лиана в спину, и тот вылетел наружу.

Лиану хотелось умереть. Он вытер глаза, залепленные снегом, и взглянул на мрачные лица собравшихся. Никто не произнес ни слова. Баситор схватил юношу за шиворот и зашагал вниз по лестнице, волоча за собой Лиана. Остальные последовали за ними.