Красные моря под красными небесами - Скотт Линч

– Господа наверняка выбились из сил, раз за разом пересчитывая фишки и передвигая их нам. – Дюренна снова с наслаждением затянулась сигарой, лениво выпустила клуб дыма. – Вы нас премного обяжете, господа, ежели ради удовлетворения нашего каприза согласитесь отдохнуть от трудов. Развеетесь, соберетесь с мыслями…

Ах, вот оно что. Локк с милой улыбкой оперся локтями о столешницу. Соперницы играли на публику, откровенно глумясь над противником и выражая полную уверенность в своей победе. С точки зрения светского этикета этот учтивый словесный выпад был равносилен клинку, приставленному к горлу. Отказать дамам правила приличия не позволяли, а потому ответить требовалось вежливо, но с достоинством.

– Игра с превосходным соперником лучше любого отдыха, – сказал Жан.

– Помилуйте, господин де Ферра, не давайте повода обвинить нас в бессердечии, – ответила госпожа Дюренна. – Вы же не стали возражать против наших маленьких слабостей… – Она указала дымящейся сигарой на бонбоньерку госпожи Корвальер. – Неужели вы не уступите нашему вполне объяснимому желанию оказать вам ответную любезность?

– Мы готовы на любые уступки, госпожа Дюренна, однако же больше всего нам хотелось бы удовлетворить ваше истинное желание, ради которого вы и изволили сегодня почтить нас своим присутствием. Умоляю вас, давайте продолжим игру.

– Тем более что мы ее только-только начали, – добавил Локк. – Мы будем глубоко уязвлены, если выяснится, что наше поведение доставило дамам неудобство. – Он многозначительно взглянул на крупье.

– До сих пор вы нам ни малейшего неудобства не доставили, – мило промолвила госпожа Корвальер.

К неудовольствию Локка, все гости заведения проявляли чрезмерное любопытство к этому обмену любезностями. Соперницы Локка и Жана пользовались в Тал-Верраре заслуженной репутацией лучших игроков в лихую карусель. Игорный зал на пятом этаже «Венца порока» был полон, однако же, вместо того чтобы вести игру за другими столами, посетители, будто негласно сговорившись с хозяевами заведения, с пристальным интересом следили за происходящей бойней.

– Если вы настаиваете, то и мы не будем возражать, – сказала Дюренна. – Что ж, продолжим игру. Может быть, вам улыбнется удача.

Окончание словесной перепалки не принесло Локку особого облегчения; соперницы по-прежнему намеревались вытрясти из приятелей все деньги, как кухарка вытряхивает куль зачервивевшей муки.

– Шестой тур, – возвестил крупье. – Первая ставка – десять соларов.

Игроки сдвинули по две деревянных фишки на середину стола. Крупье раздал каждому по три карты.

Госпожа Корвальер, отправив в рот очередную вишенку, жеманно слизнула с пальцев шоколадную крошку. Жан, прежде чем потянуться за картами, левой рукой с нарочитой небрежностью поправил отворот камзола и едва заметно шевельнул пальцами, будто почесываясь. Немного погодя Локк повторил его жест. Госпожа Дюренна выразительно закатила глаза: партнеры имели право подавать друг другу знаки, но делать это полагалось с большей изощренностью.

Дюренна, Локк и Жан одновременно взглянули на свои карты; Корвальер чуть замешкалась – влажные пальцы еще не просохли, – а потом негромко рассмеялась. Ей и впрямь повезло или это очередной страт-пти? Выглядела она весьма довольной, однако Локк подозревал, что это выражение лицо ее сохраняет даже во сне. Жан сидел с невозмутимой миной. Локк натянуто улыбнулся, хотя полученные три карты ничего особенного собой не представляли.

В дальнем конце зала виднелся изгиб широкой лестницы с бронзовыми перилами, ведущей на шестой этаж. У ступеней замер дюжий охранник, преграждая вход на лестничную площадку и дальше, в галерею. Краем глаза Локк заметил какое-то движение в сумраке галереи: там, полускрытый тенью, стоял какой-то худощавый человек в изысканном костюме. В золотистом сиянии светильников блеснули стекла очков. Локк едва не вздрогнул от возбуждения.

Неужели… Локк притворно погрузился в изучение карт, украдкой поглядывая на незнакомца. Блики на стекле не шелохнулись – неизвестный пристально смотрел на игроков.

Наконец-то Локк с Жаном привлекли – скорее всего, по чистой случайности, но и за это следует возблагодарить богов – внимание человека, занимавшего кабинет в девятом этаже. Владелец «Венца порока», тайный повелитель всех воров Тал-Веррара обладал неоспоримой властью над миром преступников и над миром привилегированных особ. В Каморре он носил бы титул капа, но здесь чины и титулы ему были без надобности, хватало и одного имени.

Реквин^[2].

Локк, чуть слышно кашлянув, поглядел на карты и приготовился с честью проиграть очередной тур. За окнами, над темным морем, разнесся мелодичный звон судовых колоколов, возвещая десятый час вечера.

4

– Восемнадцатый тур, – объявил крупье. – Первая ставка – десять соларов.

Локк дрожащей рукой отодвинул в сторону одиннадцать фиалов и подтолкнул две фишки к центру стола. Госпожа Дюренна, неколебимая, как судно в сухом доке, потягивала сигару – четвертую за вечер. Госпожа Корвальер, разрумянившись чуть больше обычного, слегка покачивалась в кресле. Локк, напряженно следивший за тем, как она делает ставку, решил, что это у него от выпитого все плывет перед глазами, и предпринял очередную попытку расслабиться. Близилась полночь. От духоты прокуренного игорного зала щипало веки и першило в горле.

Крупье, по-прежнему бесстрастный и точный, как механизм карусели, сдал Локку три карты. Локк заложил пальцы за отворот камзола, посмотрел на карты и с деланым удовольствием вздохнул:

– Ах!

Карты оказались препаршивейшими; наихудшая раздача за сегодняшний вечер. Локк поморгал, потом сощурился, – может быть, ему с пьяных глаз мнится, а на самом деле карты отличные? Увы, как он ни вглядывался, карты оставались бросовыми.

В предыдущем туре дамам наконец-то пришлось выпить, но если только у Жана, сидевшего по левую руку от Локка, чудесным образом не окажется превосходной комбинации, то вскоре к подрагивающим пальцам Локка весело подкатится очередной фиал.

«За восемнадцать туров мы проиграли девятьсот восемьдесят соларов…» – рассеянно думал Локк. Захмелевший мозг вершил путаные вычисления: за год такую сумму знатный господин тратит на наряды; за эти деньги можно купить небольшой корабль или внушительный особняк; столько зарабатывает за всю жизнь честный ремесленник, какой-нибудь каменщик… А не притвориться ли каменщиком?

– Первый прикуп.

Голос крупье заставил Локка вернуться к игре.

– Карту, – сказал Жан.

Крупье сдал ему карту. Жан посмотрел на нее, кивнул и сдвинул одну деревянную фишку в центр стола:

– Повышаю.

– Ну, берегитесь, – сказала госпожа Дюренна и подтолкнула к центру стола две фишки. – Раскрываюсь партнеру, – добавила она, показывая две карты госпоже Корвальер, которая не смогла сдержать улыбки.