Белый Пилигрим - Антон Краснов

Трилогий Горыныч протянул мне книгу и сказал:

— Возьми. Сейчас она нужна вам больше, чем мне. Именно вы, и никто иной, должны найти Сердце Пилигрима. Потому что зашевелились силы тьмы, и Гаппонк с Блумером чувствуют, что Темный где-то рядом. Границы, отделяющие нас от Истинного мира, становятся проницаемы. Сумели же братья Волохи попасть к вам, а вы сюда, в Мифополосу? Сумели. Вручили они свое наследство именно вам, и никому иному? Вручили. А то, что Мифополоса и Овраг уже влияют на Истинный мир… Ведь выросли у твоей девчонки рожки и копытца, так? — возвысил он голос— И после этого ты еще находишь в себе силы отпираться от своей миссии, предопределенной тебе самой судьбой?! (У меня зачесались руки: так захотелось запустить в эти три морды чем-нибудь увесистым.) Наш мир устроен великим Коэнном так, что здесь ничего не происходит ПРОСТО ТАК!

— Хреново устроен, — пробормотал Макарка, — наверно, этот великий Коэнн недурно выпил, когда клепал свои законы и заклятия… Вот из этой бутылки и выпил. — И он немедленно продублировал предполагаемое действие великого Коэнна, то есть хватил полновесный глоток «Портвейна 666».

Трилогий Горыныч продолжал греметь всеми тремя головами (полифония, однако):

— А если вы не сумеете найти Сердце Пилигрима, то я не постыжусь вспомнить, каким я был до перерождения, до того, как внешние силы Истинного мира, просочившись в наш мир, изменили меня и сделали таким, какой я сейчас!.. Я стану кровожадным, беспощадным, обрушусь на вас и безо всяких затей…

— … и мне не надо ни мармелада, ни шоколада, а только маленьких-премаленьких детей, — невольно подобрав рифму, помертвевшими губами тихо договорил я.

— … испепелю!!!

— Это мы удачно зашли, — сказал Макарка. — «Испепелю». Серьезный консультант подобрался. Благодарим вас за доверие, Трилогий Горыныч. Конечно, мы постараемся сделать все, что в наших силах. Сердце Пилигрима, гм-гм. «Сосуд, наполненный нечестивостью и верой, любовью и ненавистью… » Конечно, это очень точное, можно сказать, детальное указание. Думаю, после такой исчерпывающей характеристики нам остается только пойти и подобрать Сердце. Да-с. Ну, мы пока что пойдем, а тут Елпидофория Федотовна с гражданкой Дюжиной хотели с вами посоветоваться по какому-то аналитическому вопросу… Мы снаружи подождем. Уф!

3

— Клиническая персона. Наверно, сказывается то, что в одном теле, то есть туше, живут сразу три личности, одна другой умнее, а сбоку фрондирующий еврей.

— Не знаю, как ты, Макарка, а я ему поверил. Хотя, конечно, этот Трилогий Горыныч — особа неоднозначная. Рассуждает о высоких материях, о сотворении миров, а головы на первый-второй рассчитать не может.

— Да не о том ты говоришь!

Тут из пещеры вышла Нинка и направилась прямо к нам.

— Вы куда убежали? — спросила она. — Вот, книжку забыли. И шапочку. А ты что такой злой, Илюшка?

— Не вижу особых причин, чтобы быть добрым, — буркнул я. — Слышала, как эта Годзилла трехголовая нас строит? «Испепелю»!

— Он теперь там с тетями разговаривает, — сказала Нинка, — ой, как смешно, там третья голова, которая эта… Глюкоза…

— Спиноза.

— Угу. Эта Спиноза сказала, что две головы все неправильно говорят, а они ему собственным хвостом ка-а-а-ак дадут! Ой, там смешно, там весело!

— Очень весело, — сказал я. — У нас к тому же топливо кончилось, как бы пешком идти не пришлось, вот. Правда, я пока что точно не представляю себе, куда мы пойдем. Искать это Сердце Пилигрима? Да легче перелопатить все наличные стога сена в этой стране — в поисках иголки! Там хоть знаешь, ЧТО искать. А тут — ну точно как в сказке: пойди туда — не знаю куда, принеси тоне знаю что.

— А ты и представь, что ты в сказке, — отозвался Телятников, — чем дальше, тем страшнее.

Из пещеры вышли Чертова и Дюжина. Обе были довольно мрачны, и главная сыщица сказала:

— Значит, так. Сейчас едем в столицу. Нужно встретиться с царем, нас уже записали на прием. Это Трилогий Горыныч сообщил, он у царя в нештатных советниках обретается. Ох, не хочется ехать в стольный град, — вырвалось у нее, — а тут все-таки придется. Да и вам… вам, верно, тоже. Собственно, а что вам еще остается? У вас задача еще туманнее, чем у нас с Параськой.

— Вот это точно, точно, — поддакнула зеленоволосая кикимора, что-то жуя.

До столицы добрались дня через два. После довольно безобидных приключений, попеременно то веселых, то печальных, мы чинно въехали в город. Честно говоря, если бы ДО посещения столицы здешних земель я не стал свидетелем (и активным участником — тоже) стольких событий, которые попросту не укладывались в голове, я удивился бы виду города. Стольный град совершенно не походил на традиционный русский город типа Новгорода или Пскова. Более всего он напоминал то ли Таллинн, то ли Калининград — с ярко выраженной североевропейской архитектурой, узкими старинными улочками, булыжными мостовыми, шпилями остроконечных башен. В зданиях преобладал серый цвет. Центр города располагался на холме, и на самой его вершине виднелась внушительная крепость, напоминающая кремли старинных русских городов — с зубчатыми крепостными стенами, с тремя мощными, массивными донжонами, вздымающими над городскими крышами свои каменные громады и надменно разглядывающими все и вся сквозь узкие отверстия бойниц. На территории крепости находились два главных здания столицы: дворец царя Иоанна Федоровича, который принуждал именовать себя теперь Ураном Изотоповичем, и Храм Белого Пилигрима, чей купол царил над всей крепостью. Храм был самым высоким зданием города, и на тонком шпиле на огромной высоте парил над столицей символ веры в Белого Пилигрима — круг с расходящимися от него тремя лучами, символизирующий перекресток с тремя дорогами.

Все это поведала нам милейшая гражданка Чертова, которой Макарка немедленно посоветовал в случае невозможности продолжать детективную деятельность устроиться экскурсоводом.

Автомобиль проследовал через весь город и пошел в гору. Дорога довольно приличная. Правда, на коротком подъеме пришлось проехать через три шлагбаума, возле каждого из которых охрана в красных мундирах, перетянутых белыми ремнями (любят здесь неброско одеться, а?), задавала нам глупейшие вопросы и сверялась с каким-то списком, представленным с Холма. Холм, насколько я понял, — это неофициальное название правительства, вроде как у нас Белый дом.

— Бюрократы, — ворчал Макарка, когда в очередной раз его обыскали и снова вынули бутылку, давая ему лишний повод приложиться к ней, — тут, я смотрю, чинуши не хуже наших. А что, Елпидофория Федотовна, вы тоже хотите взять нас к царю Урану Изотоповичу? И нас даже пропустят? Кстати, а царь живет в Мифополосе или в Овраге? А то я как-то путаюсь в здешних широтах и долготах… гм…

Но не суждено Макарке пребывать в длительном неведении: вскоре он получит ответы на все интересующие его вопросы, даже на те, которые он, собственно, и не думал задавать. Правда, прежде нам пришлось вынести настоящий перекрестный допрос в здешнем опорном пункте царской лейб-гвардии, мрачного вида двухэтажном каменном здании в ста шагах от громадных въездных ворот в крепость. Приторно вежливый офицер в красном плаще задавал нам вопросы a la «а что вы делали до 26 октября 1917 года?» или «а в каких вы отношениях с Осипом Эмильевичем Мандельштамом?». Спасибо и на том, что вежлив он был в самом деле безупречно и в глаза лампой не светил, как это практикуется у милейших следователей НКВД (если хотя бы половина из того, что нес Трилогий Горыныч, правда, почему бы не напороться и на них?).