Русь. Строительство империи 3 - Виктор Гросов

Веслава подняла голову, ее мутные от боли глаза, расширились, когда она узнала меня. Алеша тоже шевельнулся, его голос был слабым.

— Княже… — прохрипел он.

— Молчи, — бросил я, перерезая веревки. — Уходим.

Пламя разгоралось, шатер наполнялся криками и дымом. Я видел, как Ратибор метнулся к выходу, отвлекая стражу. Хан выкрикивал приказы, но его голос тонул в хаосе. Искра стояла в стороне. Она крикнула что-то, но я не расслышал слов. Я не знал, на чьей она стороне. Потом выясним, не сейчас.

Я подхватил Веславу, которая едва держалась на ногах, и передал Алеше. Указав богатырю, чтобы он следовал за мной, мы двинулись к выходу, где Ратибор уже ждал нас, его кинжал был в крови. Осталось спасти Искру.

Но путь был перекрыт. Кочевники бросились к нам. Я толкнул Веславу и Алешу за себя, готовясь к бою, но Ратибор шагнул вперед. Он зарубил одного, затем второго, но третий успел ударить, и я увидел, как кровь брызнула из плеча Ратибора.

— Уходи! — крикнул он мне, отбивая очередной удар. — Я их задержу! Спасай Искру!

Тяжело было ослушаться, но сейчас важнее было вырваться самим. И спасти Искру. Я кивнул Ратибору, подхватил Веславу, которая едва держалась на ногах, и передал Алеше. Указав богатырю, чтобы он следовал за мной, мы развернулись и снова бросились в пекло.

Дым ел глаза, жара обжигала кожу. Я прорубался сквозь толпу обезумевших кочевников, ища глазами Искру. Она стояла возле самого ханского трона, отбиваясь от наседавших воинов коротким ножом.

Ух, какая! Умница!

Хан, взбешенный происходящим, пытался прорваться к ней, но его теснила собственная стража, пытаясь увести подальше от огня.

— Искра! — крикнул я, пробиваясь к ней.

Она обернулась, в ее глазах мелькнуло облегчение. Я сбил с ног одного из нападавших, рубанул второго.

— За мной! — Я схватил ее за руку, увлекая за собой.

В этот момент хан, растолкав стражу, оказался рядом. В его глазах горела ярость. Он замахнулся кривой саблей, целясь в Искру. Я не успевал выхватить свой топор. Оставалось одно.

Я рванулся вперед, подставляя себя под удар. Сабля вонзилась мне в плечо, боль пронзила тело, но я успел нанести ответный удар. Лезвие моего топора скользнуло по кольчуге хана, но все же рассекло кожу на его боку. Хан взвыл от боли и отшатнулся.

— Бежим! — выкрикнул я.

Искра поддержала меня, и мы, прикрываемые Ратибором, который присоединился к нам, пробились к выходу из шатра.

Шатер трещал, как сухое дерево, готовое рухнуть, и я знал, что у нас мало времени. Мы вырвались наружу, в ночь, где воздух был холодным и свежим, но полным звуков — криков, ржания лошадей, топота ног. Печенежский стан ожил, как разбуженный улей…

Ну вот, шли на вылазку вдовеем, а возвращаемся впятером.

Печенежский стан ожил, как разбуженный улей. Ну вот, шли на вылазку вдвоем, а возвращаемся впятером.

— Сюда! — крикнул Ратибор, указывая в сторону, противоположную той, где мы оставили лодку. — Там меньше народу!

Я кивнул, крепче сжимая руку Искры. Плечо горело огнем, каждый шаг отдавался болью, но сейчас было не до того. Нужно было выбраться самим и вывести остальных.

Мы бежали, лавируя между шатрами, стараясь держаться в тени. Алеша нес Веславу на руках, она тихо стонала. Искра бежала рядом со мной, готовая в любой момент отбить нападение. Ратибор шел замыкающим, его окровавленный кинжал был наготове.

То тут, то там вспыхивали стычки. Кочевники, ошалевшие от пожара и внезапного нападения, метались по стану, натыкаясь друг на друга. Нам несколько раз приходилось вступать в бой, но Ратибор и я, работая слаженно, быстро расправлялись с противниками.

— Княже, смотри! — Искра указала на группу печенегов, преграждающих нам путь. Их было слишком много, чтобы пробиться силой.

Я выругался про себя. Время уходило. Нужно было что-то придумать.

— Ратибор, Алеша, укройтесь за теми шатрами, — приказал я. — Мы с Искрой отвлечем их.

— Но, княже… — начал было Ратибор.

— Это приказ! — рявкнул я. — Живо!

Они подчинились, скрывшись за пологом ближайшего шатра. Мы с Искрой остались одни, лицом к лицу с приближающимися кочевниками.

— Готова? — спросил я, сжимая топор.

— Всегда, — ответила она, выхватывая свой короткий меч.

Мы бросились на печенегов, стараясь создать как можно больше шума. Я рубил направо и налево, Искра ловко парировала выпады и наносила ответные удары. Нам удалось сбить с ног нескольких кочевников, но остальные продолжали наседать.

— Отходим! — крикнул я, пятясь назад. — К реке!

Мы медленно отступали, отбиваясь от наседавших врагов. Я чувствовал, как силы покидают меня, рана кровоточила все сильнее. Но сдаваться было нельзя.

Внезапно из-за шатров выскочили Ратибор и Алеша. Они сходу атаковали печенегов, застав их врасплох. Это дало нам передышку. Веслава оклемалась и могла стоять на ногах. Это уже хорошо.

— Бежим! — скомандовал Ратибор. — Сейчас или никогда!

Мы рванули к реке, не оглядываясь. За спиной слышались крики и топот ног, но мы уже были у цели. Впереди, в темноте, виднелись очертания нашей лодки.

Добежали до берега, запрыгнули в лодку. Ратибор и Алеша оттолкнули ее от берега и запрыгнули сами, хватаясь за весла. Веслава обессилено положила голову на колени Искре.

Мы отплывали от берега. Сзади нас остался хаос пожара, крики, и бегущие к берегу печенежские войны.

Лодка скользила по тёмной воде, унося нас от печенежского стана. Шатёр хана пылал позади, как огромный погребальный костёр. Веслава прижималась к Алеше, оба дышали прерывисто, но были живы. Ратибор молчал, стиснув раненое плечо, его взгляд устремлён вдаль, словно он видел что-то недоступное мне. Рядом со мной, у борта, сидела Искра. Лицо бледное, руки подрагивают. Мы забрали её. Но что теперь? Доверять ей? Или держать под прицелом?

Побег вышел отчаянный, сумбурный. Когда шатёр загорелся, а стража бросилась на нас, я понял — не могу оставить Искру. Она звала меня, кричала. Что это было — отчаяние, мольба о помощи? Не знаю. Но я схватил её за руку, выдернул из этого пекла. И мы бежали вместе: я, Веслава, Алеша, Ратибор и она. За нами гнались, кричали, но река приняла нас в свою спасительную тьму.

Теперь, когда вёсла мерно рассекали воду, а берег удалялся, я смотрел на Искру. Одежда в саже, волосы растрепались. Но в глазах горел какой-то неукротимый огонь. Она молчала, но я чувствовал