Приют охотника - Дэйв Дункан

Правда, уже тогда я начал подозревать, что ситуация не так проста, как кажется на первый взгляд. Должен же был кто-то назвать мое имя княгине – или бог, или смертный по наущению бога, ведь смертный не мог бы узнать за это время о моем прибытии в Верлию. Но что за смертный, какой бог? Впрочем, это мог быть и Крав.

Я был готов. Башнедуб Летусский спросил меня, не голоден ли я, и я ответил, что голоден. Он повел меня с острова на остров, через лужайки и мосты. Наступали сумерки, вдоль дорожек зажигались фонари. Наверное, на то, чтобы обойти весь дворец, ушли бы недели. Даже днем Тихие Воды – лабиринт. Я смертельно устал с дороги, и нервы мои были натянуты как струна при мысли о выступлении перед богом. Я не понял, куда мы направляемся, до тех пор, пока мы не оказались на дворцовой кухне.

– Бери себе сам, не стесняйся, – произнес мой спутник, сделав царственно-снисходительный жест рукой. – Жди меня здесь, и я приду, если ты будешь нужен.

Он повернулся и собрался идти, уверенный в том, что сделал свое дело. Я схватил его за фалды и развернул таким рывком, что чуть не вытряхнул его из одежд на глазах у всего кухонного персонала.

– Не так быстро, сынок! – сказал я. – Я не ем на кухнях, когда меня приглашают беседовать с царями. Сегодня я обедаю с царской семьей!

– Это абсолютно невозможно! – взвизгнул он.

– Значит, никаких вам рассказов.

Поняв, что я не шучу, Башнедуб Летусский сделал именно то, чего я от него и ожидал, – ударился в панику. Он завопил, призывая стражу. При царящем во дворце во все время царского визита смятении гвардейцам не было дела до одного упрямого сказителя, а все ответственные лица были где-то заняты. Они решили проблему, сунув меня в темницу.

За свою жизнь я повидал тюрем не меньше, чем дворцов. Так вот, эта была далеко не худшая – четыре грубые деревянные стены и нары, но никаких там цепей или кровавых пятен на полу. Хотя окно было зарешечено, за ним пел соловей. Я сел и стал ждать дальнейшего развития событий, жалея только, что стащил на кухне всего две медовые коврижки. Я как раз разделался со второй, когда загремел засов и дверь со скрипом отворилась.

Вошедшего можно было узнать без труда, хотя раньше я ни разу с ним не встречался. Он был средних лет и среднего роста. Он улыбался с обезоруживающей вежливостью. Его наряд не отличался ни излишней крикливостью, ни чрезмерной скромностью: темно-синие и зеленые тона до колен и до локтей. Он был примечателен своей непримечательностью – одно из тех безликих официальных лиц, что плодятся в щелях любого правительства, смазывая колесики, пачкая руки, заставляя события происходить.

– Мастер Гомер? Я глубоко сожалею об этом недоразумении. – От подчеркнутой искренности этих слов по коже побежали мурашки.

Я уселся.

– Ситуацию можно исправить, мастер…

– Мое имя не так важно. Я послан обсудить этот вопрос. – Он выглянул в коридор, потом закрыл дверь и прислонился к ней, улыбаясь и потирая руки.

– Все ваши требования относительно предстоящего вечернего выступления будут выполнены немедленно. Мы приложили все усилия для того, чтобы обеспечить царской семье наилучшие возможные развлечения, и ваша репутация – залог того, что этот последний вечер будет подлинной кульминацией их пребывания здесь.

Мне показалось, будто меня душат.

– Вы служите князю Огнеястребу?

– То, кому я служу, не имеет значения. Я здесь исключительно для того, чтобы содействовать вашему искусству. Слава ваша опережает вас, мастер Гомер. Все мы слышали чудеса о меняле историй. Вы только скажите, что вас устраивает больше? В помещении или на улице, на лужайке? Много слушателей или лучше поменьше?

– Как пожелаете. – Его настойчивая любезность оказалась заразительной.

– Я могу выступать почти в любых условиях.

– Должно быть, любое ваше выступление, мастер Гомер, было бы торжеством для любого другого сказителя. Но нам нужно не просто выступление, и даже не выдающееся. Нам нужен наивысший шедевр Гомера, сказание, достойное того, чтобы о нем самом слагали сказания для грядущих поколений.

Он помолчал немного, наблюдая за мной, и у меня появилось ощущение того, что он выпускает когти.

– Вот что я могу предложить вам, – спокойно продолжал он. – Я распорядился приготовить все к вашему выступлению у Западного Портика. Это что-то вроде веранды, наполовину в здании, наполовину на улице. Мы повесим светильник над вашим местом, оставив все остальное в полумраке. Это ведь усилит драматический эффект, не так ли? Мы рассадим зрителей среди растений в кадках, статуй и тому подобного, чтобы создать – насколько это возможно – максимально интимную атмосферу.

По спине моей пробежал холодок тревоги.

– Я бы предпочел небольшое, хорошо освещенное помещение с тесно сдвинутыми местами, чтобы поддерживать внимание аудитории!

– Да? А мне говорили, что меняла историй может соткать сеть слов, опутывающую души слушателей. Я слышал, что он способен зачаровать аудиторию так, чтобы они не замечали течения времени, забыв про земные тревоги. Возможно ли такое в действительности, мастер? Могут ли простые слова сделать так?

Если кто и знал ответ на этот вопрос, так это он. Я сам ощущал себя загипнотизированным как кролик перед змеей. Мысли отчаянно метались в поисках выхода.

– Действительно, случаи впадения слушателей в напоминающее транс состояние отмечаются время от времени. Некоторые люди отличаются повышенной восприимчивостью.

– На сколько времени? На час? Два?

Я пожал плечами. Во рту пересохло, и ответ дался мне с трудом.

– Два – вряд ли. Особенно после сытного обеда.

– Но один? Один-то час вы можете гарантировать?

Он встретил мой удивленный взгляд с невозмутимой уверенностью. Его произношение не напоминало ни Честнодоблесть, ни Башнедуба. Он прибыл из Утома с царской свитой. Перчатка на августейших пальцах. Чью партию он разыгрывает? Царица ли собирается наставить рога мужу, или царевичу не терпится вступить в права наследства? Игра велась без правил, с неограниченными возможностями жульничать. Правда, я подозревал, что мой посетитель не стал бы марать рук обыкновенным воровством или примитивным флиртом. Оставалось убийство.

– Кто вас послал?

Улыбка глубокого сожаления.

– Как раз эту информацию я вам открыть не могу.

– Скажите по крайней мере хоть, кого я должен отвлечь? Мужчину? Женщину? От этого зависит выбор темы.

Он вздохнул.

– Вы меня неправильно поняли. Мне хотелось только содействовать вашему искусству. – Рука его скользнула в складки одежды. – Однако в случае, если вы достигнете эффекта, который я описал… на час… Разумеется, по окончании рассказа мы ожидаем, что наш хозяин вознаградит вас денежно. Это не подлежит сомнению. Он будет щедр. Но если вы сумеете очаровать их так, как я говорил, то…