Хомячки в Эгладоре - Мария Галина

********

Это тебе не сюда, а на форум. Там еш аколь.:-)

Алем:

Эрфарот, а если в пьесах есть матерные слова, то текст не посылать или все-таки отправить тебе?

— Не понимаю! — возмущается Генка. — Тут, можно сказать, мир рушится, а они какую-то чушь порют. И ведь заметь, даже не по делу, просто так, чтобы руки занять… Повсюду их любимые эльфы рыскают, Саурон как у себя дома, а они даже и не знают!

— А зачем им эльфы, — рассеянно говорит Берен, двигая мышкой, — то есть настоящие эльфы? Им надо, чтобы они сами были эльфами. Погоди, не мешай, где-то он тут должен быть… Ага, вот.

Доброжелатель — Берену.

Если хочешь узнать правду о происхождении орков, обратись к Профессору. Но учти, консультация обойдется дорого.

— Это что-то значит?

— Это значит, что есть одна зацепка.

— А Профессор — это кто?

— Есть один такой. Погоди, я сейчас. Ах ты, зараза!

Экран чернеет, потом багровеет, и на нем медленно проступает огромный красный глаз с вертикальным зрачком. По монитору бежит надпись псевдоготическим шрифтом:

ВАШ ПАЛАНТИР ОТКЛЮЧЕН, ПОЛЬЗУЙТЕСЬ СТАНДАРТНЫМИ СРЕДСТВАМИ СВЯЗИ!

— Пора сматываться, — говорит Берен, — они нас засекли.

* * *

Здание университета, что на Воробьевых горах, нежно розовеет в солнечных лучах. По небу пробегают легкие барашковые облака. Позже они растают.

С реки тянет холодом.

— А почему Гэндальф сам не пришел?

— Потому что иногда лучше поручить дело профессионалу. А он все-таки любитель.

Они сидят под кустом сирени и едят бутерброды из интернет-кафе. Очень уютное место и вообще здорово — если бы Дюша был с ними. А так, если честно, нехорошо как-то.

— Странно, что они вообще начали игру без Гэндальфа, — деловито говорит Генка, — не по канону же.

— И вовсе не странно. Никто из тех, кто стоит на стороне Темных Сил, — поясняет Берен, — даже имя его использовать не может.

— А-а, — говорит Генка, — тогда понятно. А вот… если уничтожить кольцо… они отпустят Дюшу?

— Тогда и отпускать будет некому. Сам уйдет. Если еще жив.

— Тогда пошли! -Генка решительно доедает бутерброд, отряхивает ладони и встает.

— Куда?

— Сбросим кольцо в Ородруин, и все дела!

— А где Ородруин?

Генка вздыхает и вновь плюхается на траву.

— Не знаю, — признается она.

— В принципе, — задумчиво говорит Берен, — Ородруин уже может проявиться и сам. Им уже незачем играть в Средиземье. Потому что оно уже здесь. Гляди!

Кусты сирени на соседней поляне раздвигаются, и из них грациозно выходит единорог. Солнечные пятна скользят по шкуре, и оттого кажется, что единорог расписан золотыми яблоками. Какое-то время он стоит, прислушиваясь и раздувая ноздри, затем поднимает переднюю ногу и прочерчивает острым копытцем глубокую рытвину во влажной земле. Генка сидит, затаив дыхание, но единорог, словно испугавшись чего-то, боком прыгает обратно в кусты. Слышно, как он проламывается сквозь ветви. На поляне остается темная влажная полоса вывороченного дерна.

— Ой! — говорит Генка.

— Ну да, — соглашается Берен, — ой.

— Тут вообще-то кафедра молекулярной генетики недалеко.

— Ты что, хоббит, совсем дура? Вам такое за тыщу лет не вывести.

— Не скажи, — упирается Генка, — при современных-то технологиях…

— Ну, пастись бы на воле точно не пустили бы. Но вообще-то…

— Да?

— Вообще-то я в Средиземье единорогов не видел.

— Вот видишь! — Генка задумывается, разглядывая пустую поляну, — а вот скажи мне… если я его надену?

Берен внимательно смотрит на нее. Потом качает головой.

— Не знаю, — говорит он наконец, — не советую.

— Дюша там погибает, слышишь ты, супермен из Дориата!

— Саурон странное создание, — говорит наконец Берен, — он, конечно, может его убить. А может и не убить. Может, например, задержать, чтобы приманить тебя. Я бы на его месте так и сделал.

— Тогда?

— Говорю же, уничтожить кольцо надо. Тогда Саурону кранты. Ясно?

— Боле-мене, — говорит Генка.

До сих пор она об этом кольце и не думала. Даже как-то забыла о нем. А сейчас ей так хочется его надеть, что аж руки чешутся. На всякий случай она сидит, спрятав ладони под себя.

Не может быть, думает она, из-за такой паршивой дешевки… Вообще-то и у Толкиена кольцы с кольцами не сходились — ладно, нес Фродо это кольцо к Ородруину, все боялся надеть (Сэм, что характерно, надел в непосредственной близости от Ородруина, и ничего), потом уже, у самого кратера, не выдержал, надел на палец. И здрасьте вам — какой-то мелкий Горлум тут же ему, кольценосцу, этот палец и отгрыз, хотя теоретически Горлум и подойти бы к нему не смог, не то что палец откусить! Ведь если исходить из посылок того же Толкиена, что должно было получиться? Фродо надевает кольцо, Саурон теряет силу и делается мелкой шестеркой, тогда как Фродо вырастает до размеров Черного Властелина и обращает свою силу против прежних союзников. То есть мочит Гэндальфа, берет Минас-Тирит, опустошает окрестные земли и все такое… Есть, конечно, такой вариант, что никакое это не Кольцо Всевластья, а просто Орудие Возмездия, эльфы его сконструировали на Заокраинном Западе, они же и легенду сочинили для лохов, а Саурон, который все знал, за ним гонялся исключительно, чтобы обезопасить себя. А все остальные фокусы типа невидимости и продления жизни — просто побочный эффект. Тогда единственное, что можно сделать с кольцом, это и правда опустить его в Ородруин… Жаль, а все-таки хотелось бы попробовать, что это за штука такая — Всевластье.

— Не советую, — говорит Берен.

Генка косится на него и молчит. Шпиль университета горит расплавленным золотом.

— А вот Фродо, между прочим, ничего за это не было. Он даже всемогущим не стал.

— Откуда ты знаешь, что на самом деле было с этим Фродо? — жестко говорит Берен.

— Ну, Толкиен же писал…

— Мало ли что он там писал. Я все это видел собственными глазами, и все это было совсем не так.

— Брось, это просто третья стадия толкинутости. Они все так говорят. И вообще — почему я должна тебе верить? Почему вообще здесь ты, а не, скажем, Арагорн, если уж Гэндальфу так приспичило боевика посылать?

— Этого авантюриста? — Берен пожал плечами. — Этого дилетанта? Да если бы он не увязался сопровождать этих хомячков, они бы проблем не знали. Это же надо — затащить группу на Заверть, на самую высокую точку! Столько следов пооставлять!