Игра в умолчания - Макс Мах

Мир, в котором она теперь оказалась, был совершенно не похож на тот, что остался в Але. Здесь, в графстве Квеб – одном из почти сказочных Старых графств, – даже названия для всем известных вещей использовались иные. Холм, гора – сопка, долина – распадок. Вот и замок лорда де Койнера стоял на скалистой сопке, запиравшей распадок и господствовавшей над столбовой дорогой, ведущей куда‑то на запад. Кажется, в Квеб, который до недавнего времени назывался Старгородом, и, возможно, дальше, к другим землям и иным чудесам. Ну, а здесь, в замке, не только слова, но и вещи были зачастую совсем не теми, какие ты ожидаешь встретить, исходя из своего, пусть и не великого, жизненного опыта. Здесь женщины и мужчины оборачивали свои головы платками, и вся разница, что у женщин платки цветные, яркие, с вышивками и аппликациями, а у мужчин или черные, или под цвет их «лесным» одеждам, в которых легко скрадываться в лесу и горах, не выдавая чужому глазу – человеческому или звериному – тайны свого присутствия. И луки у них были чудные – большие, едва ли не в рост человека, и короткие копья. Да и прочая утварь в замке, в его палатах и дворах, на стенах и в башнях порой озадачивала, а иногда и удивляла.

А потом их позвали в банную палату, и, освободившись от грязной одежды, Тина вступила в облака ароматного, пахнущего лесом и лугом пара, чтобы ощутить наконец и усталость, скопившуюся в теле, и нежное прикосновение жара, ласкающего, но не обжигающего, вопреки природе.

– Как хорошо! – сказала она.

– И не говори! – откликнулась Адель. – Квебская баня всем мыльням пример для подражания. Недостижимый, к слову сказать…

Тина оглянулась. Сейчас она впервые увидела даму Адель аллер’Рипп без одежды и сильно удивилась. Нагота Ады и впрямь была поразительна: тело ее – в меру женственно и одновременно поджаро, мускулисто, но главное – молодо, словно перед Тиной стояла девушка, а не женщина, годившаяся ей в матери.

– Что, хороша? – насмешливо спросила Ада, перехватив взгляд Тины. – Да не бойся, я не по этой части. Ты, как я догадываюсь, тоже. Так что расслабься и получай удовольствие.

Эту фразу Тина уже слышала, но несколько в иной интерпретации. Если деваться некуда, – рассказывала ночью Теа, – ложись на спину, расслабься и получай удовольствие. Все не так безнадежно, как кажется со стороны. Доставить удовольствие может даже старичок, надо только уметь его получать…

– Уже.

– Что именно?

– Уже расслабилась и почти получаю удовольствие.

– Вот и молодец, и, кстати, можешь называть меня Адой и обращаться на «ты». Заслужила!

– Спасибо, Ада, а… а ты не могла бы рассказать мне о моих родителях, а то я так ничего про них и не знаю? Даже имя мое подлинное мне неизвестно.

– Ну, твоего имени не знаю и я, – возразила Адель. – Ты же слышала, я и о твоем рождении ничего не знала. Так что с этим вопросом тебе лучше обратиться к Сандеру. Но сначала, разумеется, следует одеться. Голые девушки наводят мужчин на совсем другие мысли, чем поиск имен.

– Не такие девушки, как я…

– Любые, – усмехнулась Адель. – А себя, детка, ты еще не знаешь и оттого недооцениваешь.

– Прямо‑таки! – вспылила Тина, прекрасно знавшая, что с ней и как, или, во всяком случае, полагавшая, что знает. – Нашла красавицу!

– Ну, не все так мрачно! – отмахнулась Ада. – Время покажет, кто из нас прав, а кто – крив. Давай лучше мойся, а то вон грязью до ушей заросла!

И то верно, зачем в мыльню идти, если не затем, чтобы вымыться? Ну, то есть девочки в приюте рассказывали и о другом применении различного рода терм, мыльных бассейнов, банных теремов и парных покоев – а северные земли на этот счет известны широким разнообразием идей, – но Тина предпочитала думать о бане в прямом и безыскусном смысле слова. И в этом смысле нагретое дерево, благоухающий пар и горячая вода оказались ровно тем, что ей сейчас и требовалось, чтобы не только смыть грязь и пыль долгой дороги, но и сбросить усталость и груз непростых мыслей.

– Ада, извини, – спросила она, решительно отложив разговор о родителях на «чуть погодя», – а это у тебя что?

На левом плече Ады красовалось несколько поблекшее, как бы выцветшее, стилизованное изображение цветка, отдаленно похожего на водяную лилию.

– Забудь!

– Как скажете!

– Никому не рассказывай…

– Что я, дура? – возмутилась Тина. – Одно дело – я спросила, другое – пойти языком молоть.

– Не обижайся, – покачала головой Ада. – Есть тайны неприятные, но есть и опасные. Понимаешь?

– Понимаю.

– Вот и славно… – улыбнулась окутанная паром женщина.

– Ты вот что… – сказала она через пару ударов сердца. – Если еще у кого увидишь… Ну, такой рисунок может быть и у женщин, и у мужчин… или услышишь – он называется «лилия Калли»… В общем, постарайся держаться от нас подальше… Да, да! – грустно улыбнулась Ада. – И от меня тоже. Мы опасные спутники, девочка, вот в чем дело. Но раз уж так сложилось, что мы вместе, то вместе и пойдем. Порознь сейчас куда хуже будет, но дойдем до Ландскруны, и все. Я и сама от тебя уйду, так честнее.

– Ты много сказала, Ада. – Слова звучали мягко, но Тине каждое из них давалось с огромным трудом. – Ты уверена, что не можешь сказать большего? Мне. Сейчас, когда мы одни. Не хочешь? Не можешь? Опасаешься?

– Хочу, боюсь… Какая разница! – махнула рукой женщина. – Расскажу! Куда я денусь… Не сейчас. Хорошо?

– Хорошо, – согласилась Тина, видевшая, что тема эта, как ни странно, доставляет обычно спокойной и уверенной в себе Аде неожиданное страдание. И более того, настроение женщины было отнюдь не безоблачным с того самого момента, как, выйдя на охоту, они услышали – дальний еще – бег охотничьих собак…

Глава 6

ГЛАВА 6. Прошлое и настоящее

1. Пятый день полузимника 1647 года