Чужестранец - Алексей Семенов

— Складно, — согласился Мирко. — Ну, коли так, можно этот нож — красивый ведь — и в дело употребить без опаски, что он какое худо причинил.

— Верно, так, — с сомнением согласился Ахти — ему нож, видно, не очень понравился. — И остальное с собой забирай, кроме стрел, — в Радославе же и продашь.

— Нет, — возразил мякша. — Плащ ты себе возьми — такие, дядя сказывал, одни воины и носят, скажут еще, что украл. Да и порты, и рубаха с колпаком такие мне ни к чему, и утварь не надобна. Скажешь, это тебе я дал за то, что дорогу помог найти. А то и вовсе ничего не говори: спрячь до поры. Вещи добрые, порча их не возьмет, потом носить будешь. А лучше Тиине отдай, она их на тебя перешьет. Стрелы же пополам разделим.

— Идет, — быстро согласился Ахти. — Теперь давай все назад сложим да пойдем. Хилка сейчас должна прийти. — При словах о ней Ахти, только что по-мальчишески увлеченный разбором своей первой боевой добычи, тут же напрягся и побледнел, будто стеснялся себя перед девушкой, которую любил.

— Давай тогда скорее, негоже девицу заставлять парней ждать, — заторопился мякша.

Тиина была уже возле калитки.

— Что-то вы не больно быстро, — засмеялась она. — Или конькам овес наш не по нраву пришелся?

— Еще. как по нраву, любо-дорого было смотреть, как они едят: ели да нахваливали. Вот мы и засмотрелись.

— Кони нахваливали?! — прыснула Тиина. — Это как же?

— Вот так, по-конски. — И Мирко попытался изобразить, как лошадь кивает головой, жует и благодарно посматривает на хозяина.

— Веселый у нас гость, — отсмеявшись, молвила Тиина, разом забыв давешнюю церемонность. — Сразу видать, коневод — вон как по-конски навострился кушать.

— Ты бы думала, Тиина, что гостю говоришь, — вмешался строгий и серьезный Ахти. — Думаешь, ему по сердцу, что ты его с конем равняешь?

— Будет тебе, Ахти, дуться, — опять урезонила Тиина брата. — А вот и Хилка. Бедная, бела-то, будто снег!

К ним шла стройная девушка, одетая в сорочку, расшитую солнечными знаками, с тканым пояском с кисточками, на котором висели игольник, ножик и разные обереги. Налобная повязка удерживала густые черные волосы. Мирко всмотрелся в ее лицо… и обмер: перед ним была Риита! Тот же высокий лоб, тонкие, но густые брови, ресницы, сухие розоватые губы, чуть прозрачное лицо, большие, по-особому раскосые глаза — только вот почему-то заплаканные. И даже нитка зеленых бус лежала поверх ворота. Он едва сдержался, чтобы не закричать и не броситься тут же к ней. Но его остановило то, что и Ахти, и Тиина назвали ее по-иному. Да ведь и Риита — или Хилка? — уже смотрела на них, и ни малейшего признака того, что она узнала Мирко, не было на ее лице. «Колдовство какое-то! — подумал мякша. — Да что это она, в самом деле?»

Хорошо, что Ахти не видел его лица в этот момент: парень сам не отводил взгляда от девушки и глупо улыбался. Но Тиина приметила все: про брата она наверняка обо всем догадывалась, если не знала доподлинно, а вот перемена, случившаяся вдруг в госте, едва он завидел Хилку, удивила ее и встревожила. Мирко меж тем успел взглянуть на Ахти и тотчас понял, что тот видит именно Хилку, а не какую-то другую знакомую девушку, невзначай сюда зашедшую. Потом он заметил, какими глазами смотрит на него Тиина, все мигом понял и принял такой вид — годы мучительного домашнего притворства научили его быстро менять лицо, — будто и не было ничего вовсе. Опять стоял перед нею заезжий коневод-мякша, с любопытством, но без увлечения, дружелюбно встречавший девушку, вокруг которой поднялся такой переполох.

На самом деле все время, пока девушка шла к ним — прошло наяву всего ничего, а ему казалось, что долгие часы, — он напряженно, до кругов перед глазами, смотрел на нее, стараясь понять, что же не так, — и вдруг понял: это не Риита. Кто угодно — сестра-близнец, Двойник, оборотень, наваждение, — но не Риита. И, осознав это, Мирко действительно успокоился, но не было дна его тоске: судьба поманила, словно призрак, и опять показала, кто кому хозяин.

Девушка — теперь стало ясно, что это была действительно Хилка, — тоже немного оробела, увидев у калитки незнакомого плечистого парня, пристально рассматривавшего ее. Она по-женски даже оглядела себя — нет ли в наряде какого изъяна, что он так на нее уставился? — но одежда была чистой и справной, украшения не запутались, не рассыпались, волосы не разметались… И с чего это он? Но коль уж Ахти привел его с собой, значит, так было нужно. Может, как раз этот востроглазый чужак и принес ей весточку про милого? На самого Ахти она даже не взглянула.

— Доброго дня тебе, Хилка! — приветствовал ее Ахти, он собирался, видно, еще что-то сказать, но ей было не до бесед. — Вот это Мирко из Мякищей, с севера, — продолжил он поспешно. — Он коней на торг ведет, по дороге Антеро встретил. Вот у него все и узнаешь.

— Здравствуй, Хилка, — глухо и невесело начал Мирко. Горько было видеть это лицо — дважды за три дня любимое, но не то. Но, увидев глаза девушки, горящие светом надежды, и припомнив, что ведь в колодец она чуть не бросилась намедни, он превозмог себя. Сейчас нужно помочь ей, хотя бы и потому, что она была так похожа на Рииту. — Вот, оказывается, ты какова! — молвил он теплее: от принятого решения он почувствовал себя как-то сразу старше. — Глупость все же Антеро сделал, что ушел.

Девушка вспыхнула от смущения, и бледные щеки впервые за несколько дней залил румянец.

— Здравствуй, добрый молодец! — сказала она, и голос у нее был такой же, как у Рииты, даже «добрый молодец» прозвучало так, будто он снова оказался во вчерашней ночи у костра. — Как тебя величать прикажешь?

— Мирко Вилкович меня зовут. А ты попросту Мирко зови.

— Хорошо, — отвечала она, и после этих слов они словно вдвоем остались у калитки, будто и не было рядом белобрысых брата и сестры Виипуненов, да и все прочее — деревня, огороды, летняя жара — точно отступили на время. Она, слушая Мирко, говорила с далеким ныне Антеро, а он снова пребывал в минувшей ночи, и не золотое солнце ходило над ним в вышине, а искристые ночные светила.

— Скажи мне, ты и вправду Антеро видел?

— Правда видел.

— И какой он?

— Да, верно, такой же, как и ты. Умен да весел. Однако, видать, душа-то у него не на месте. Знает, кого за спиной оставил.

— Не надо так. Он вернуться за мной обещал, с собой забрать.

— Так обещал, значит? А что ж ты на сруб колодезный поутру вскочила? То-то радостно ему было бы возвратиться.

— Я и сама не знаю. Видение было, как он за болотом дальним в чужой деревне да с чужой…

— С девкой чужой? Не могло быть того, он ведь к тому времени едва на болота вышел. Да и не за сладкими утехами Антеро на север отправился.

— Знаю, только, неспокойно мне. Ведь как дед его, Тойво, помер, так все здесь ему постыло, кроме чащобы да болота.

— А ты как же?

— Может, и я тоже. Вот и ушел. А чтобы на шее не висла, он и обещал.