Защитник - Александр Лидин

— Точно. Будь осторожен с этим парнем.

— Во что ты в этот раз втравил меня?

Но Тогот не успел ответить.

— Может, вы все-таки зайдете в наш магазин? Там вам предложат холодного каркадэ.[3]Можете ничего не покупать, лишь взгляните на наши…

— Не беспокойтесь, Я лучше на солнце погреюсь.

— О, солнечные лучи очень опасны для туристов с севера, — и он прибавил еще что-то. Я почувствовал воздействие заклятия. Если бы я не был человеком подготовленным, то, наверное, от такого удара развернулся бы и, не сопротивляясь, зашагал в сторону магазина. Но я привык работать с магией, а потому, хоть удар и оказался совершенно неожиданным, я выдержал. И тут я почувствовал, как в мои жилы вливается колдовская энергия — Тогот вовремя пришел на помощь. Из моего горла вылетела колдовская формула. И сработано это было с такой быстротой, что гигантский продавец согнулся вдвое, словно я только что со всего маха врезал ему под дых.

Какое-то шестое чувство заставило меня резко обернуться. Из-за угла магазина показалось еще трое египтян, решительным шагом направляющихся в мою сторону. Еще одно заклятие, и они, резко остановившись, попятились.

— В автобус!

Я повернулся и быстрым шагом направился к автобусу. Уже у самой двери я обернулся. Продавцы, придя в себя, почти нагнали меня. Нас разделяло всего несколько метров. Судя по их решительным лицам, ничего хорошего мне ждать не приходилось. Придется драться.

— Главное — помни, ты никого не должен покалечить. И вообще лучше, наверное, если ты передашь управление…

Мне ничего не осталось, как расслабиться. Мгновенное неприятное ощущение — Тогот завладел моим телом. Я шагнул вперед, мои руки заработали сами собой. С ловкостью уворачиваясь от палок-жезлов, я нанес несколько точных ударов по болевым точкам, временно парализуя руки и ноги врагов. Краем глаза я заметил, с каким удивлением наблюдает за происходящим туристка с ребенком. Еще пара секунд, и трое моих противников лежали в пыли.

Я повернулся к туристке.

— Извините… — но договорить я не успел. На мою спину обрушился страшный удар. Наверное, будь я обычным человеком, у меня уже был бы сломан позвоночник, а так я всего лишь рухнул на колени. Я же совсем забыл про гиганта! Уже на земле я услышал, как, со свистом разрезая воздух, вновь опускается палка-жезл. Кувырок в сторону. На такие мелочи, как царапины на руках и ногах, можно внимания не обращать. А потом я выбросил вбок правую ногу, одним ударом сломав оружие противника.

После этого Тогот заставил меня, выгнувшись, вскочить на ноги. То, что мускулы пресса, не привычные к такой нагрузке, будут болеть с неделю, зеленого садиста ничуть не заботило. Затем мне пришлось набежать на противника, невероятный прыжок — и мой локоть, в лучших традициях тайского бокса, обрушился на череп гиганта. Египтянин рухнул, словно подрубленная колонна. Какое-то время, покачиваясь, он постоял на коленях, но когда я добавил ему пяткой в ухо, он безвольной тушей рухнул на асфальт.

— Теперь давай в автобус, пока еще кто-нибудь не появился.

Я безропотно повиновался. Однако не все оказалось так просто. За те несколько секунд, что длилась драка, водитель успел закрыть двери и исчезнуть в прямом смысле этого слова. Автобус был пуст и заперт. Я взвыл от ярости, тем более что первые три продавца начали постепенно приходить в себя. Разозлившись, я врезал по двери заклятием, так что та не просто открылась, а аж выгнулась, Я залез в автобус, захлопнул за собой дверь и пробрался на свое место. Теперь самое главное — до возвращения остальных туристов уничтожить все следы драки. А это было не так просто. Я чувствовал, как наливается кровью синяк под правым глазом. Исцарапанные колени и локти саднили. Огромная царапина на щеке.

Будь я дома, я бы несколько часов повалялся в восстанавливающей ванне. Но сейчас у меня такой возможности не было. Туристы могли выйти из магазина в любой момент, а ведь еще оставалась дама с ребенком. Правда, судя по внешнему виду, она была так потрясена, что вряд ли сможет кому-то что-то рассказать, Так что эту проблему я отложил на потом.

Тогот продиктовал необходимую колдовскую формулу, я повторил ее следом за ним и выгнулся всем телом от невыносимой боли. В какой-то миг вся она сосредоточилась на синяке у меня под глазом, словно раскаленная игла пронзила мой череп. Мгновение… И боль начала стихать, а я уже повторял следующее заклятие…

К тому времени, когда мои спутники начали по одному и нарами выходить из сувенирной лавки, я почти восстановился, а дамочка с ребенком ничего не помнила о драке. Только вот сил у меня почти не осталось. Быстрое врачевание высасывает огромное количество энергии не только у произносящего заклятие, но и у пациента, а в этот раз я получил двойную дозу.

И все-таки, ради чего я так рисковал? И вообще, какое отношение это имеет ко мне как к проводнику? Задавать подобные вопросы Тоготу смысла не имело. Маленький засранец отвечал только на те, на которые хотел ответить…

Первым в автобус поднялся гид. Когда он увидел меня, преспокойно развалившегося на своем месте, у него челюсть отпала. Попятившись, он соскочил с подножки, пропуская вперед туристов. А потом, сделав вид, что забыл что-то, поспешил в магазин.

— Да, похоже, у нашего друга неприятности, — усмехнулся Тогот. — Или они вынуждены менять планы прямо на ходу.

Вернулся гид через несколько минут, как ни в чем не бывало занял свое место, а потом объявил:

— Что ж, мы прогулялись… Теперь все в сборе, и мы отправляемся дальше. Следующая остановка будет в Долине царей.

* * *

В Долине царей не оказалось ничего «интересного». То есть «интересного» с точки зрения Тогота. Я же с удовольствием прокатился в вагончике, который отвез нас от автомобильной стоянки до каменистых склонов, изрытых дырами — выходами, ведущими в могильные усыпальницы царей Египта. Я даже спустился в одно из подземелий.

Кажется, это было место упокоения Рамзеса II, хотя точно я не уверен. Внутри оказалось тесно и душно. Давящая атмосфера, тусклое освещение, не внушающие оптимизма рисунки на стенах… И все это под злорадные замечания Тогота о том, что мне как проводнику никто не станет делать такие огромные посмертные апартаменты. Но к замечаниям Тогота я привык.