Легион павших. VI - VII Акт - Эри Крэйн

Как Райз и предполагал, войска Орды появились спустя шесть дней. Едва прогремело известие о сражении, и люди малонаселенных западных земель Афракского Союза со всех ног бросились на восток. На поживу Орде осталась только пробуждающаяся природа, которая, словно чувствуя, что ее время стремительно подходит к концу, не торопилась выпускать почки и устилать землю травой.

Орда приближалась к линии обороны в нескольких точках: собиралась прорвать ее и подготовить беспрепятственный проход для занятых зачисткой сил. Чтобы встретить одно из таких войск пришлось переместиться вдоль стены на полсотни километров на север. Остальные регионы оставались под защитой ковена Осмельда и паладинов Братства. Последним Райз настоятельно советовал не держаться за позиции, и всем, кто потратит броню, без оглядки отступать ко второй линии обороны. Причина была проста: те, кто падут на первой, так на ней и останутся.

— Их слишком много, — сообщил Къярт, вернувшись в собственное тело.

Всего мгновение назад он наблюдал, как паладины рвали тыл противника, но только с высоты стены он смог по-настоящему оценить бесконечность черноты, поедающей горизонт.

— Это временно — если паладины справятся со своей задачей.

Райз сидел на краю стены и с невозмутимым видом болтал ногой, словно перед ним не разворачивалась картина беспощадной бойни.

— Они же справляются? — поинтересовался он, переведя на Къярта вопросительный взгляд.

— В некоторой степени.

Добраться до некромантов было не самой легкой задачей: фурии знали свои обязанности, а те, кто не удостоился крылатых телохранителей, окружили себя отнюдь не простыми мертвецами. Когда паладины прорывались к цели, на них скопом бросалась вся нечисть поблизости — если не для того, чтобы уничтожить, то чтобы обездвижить.

— Нечего там засиживаться. Пусть возвращаются, если дело плохо, — напомнил Райз.

Разыграв свою карту, участвующие в засаде паладины должны были без промедления вернуться к стене. В распоряжении Къярта было не так много призванных, чтобы продолжать разбрасываться ими направо и налево. Однако, оставался вопрос: если не паладины, то кто проредит ряды нечисти, прежде чем та обрушится на стену? Она не глядя сметет и вооруженных фрагментаторами призванных и военный полк Афракского Союза, приведенный, точно на казнь.

Еще вчера их лица выражали только неприязнь и толику страха, с которой военные наблюдали за призванными паладинами. Но сейчас в глазах армии читалось едва ли не отчаяние. Как они должны были сражаться с Ордой, когда внешняя политика Афракского Союза и его мощь избавляла их от участия в конфликтах больших, чем пьяные драки? Для чего их сюда привели, не снабдив даже револьверами с пулями, способными остановить мертвецов?

У Къярта имелось предположение, которое он не озвучивал так же, как не озвучивал и Райз. Последний вообще не часто делился своими планами, ограничиваясь только просьбами отдать тот или иной приказ призванным.

В небо над Ордой прыснула черная крупа и полетела в сторону стены. Среди военных Союза прошел беспокойный ропот, кто-то попытался отступить, но был остановлен призванными. Те и сами не отказались бы убраться со стены или хотя бы воплотить броню, а не гадать в мучительном ожидании, угодят ли выпущенные снаряды в них. Но приказ некроманта оставаться на местах и не позволить уйти военным был непреложен.

— Райз? — окликнул напряженный голос Кары.

Он не шелохнулся, неотрывно следя за снарядами. Вскоре они приблизились достаточно, чтобы определить: всего лишь каменные глыбы, пусть и каждая в два человеческих роста в сечении.

В какой-то момент их полет замедлился, траектория начала меняться, прижиматься к земле, и в итоге, растеряв всю свою скорость, они рухнули на несущуюся к стене нечисть. Уголки губ Райза едва приподнялись в самодовольной ухмылке.

Фрагментаторы пришли в действие. С тихими щелчками они выплевывали в сторону мертвецов, пересекших обозначенную границу, крошечные сферы, и те, пролетев незамеченными, рассекали энергетической сетью воздух и тела — всех, за исключением паладинов.

Первая линия обороны держалась. Заметно поредевшие ряды нечисти продолжали двигаться к стене, где их встречали несколько сотен воплотивших броню паладинов, которым Райз позволил спуститься для экономии боеприпасов.

Горизонт был все так же черен, но эта чернота не спешила рваться в бой, за короткий срок понеся серьезные потери.

Спустя пару часов попытки штурма стены прекратились.

— Они нападут снова, — констатировал Къярт и посмотрел на затягивающее небо сизую дымку. — Может быть, ночью.

— В зависимости от того когда прибудет подкрепление, — Райз, все это время просидевший на стене, поднялся на ноги и теперь разминал спину. — Разведка не может прорваться к ним в тыл?

— Сейчас, когда их осталось всего пару десятков тысяч, виторэ могут облететь по дуге.

— Пусть слишком не высовываются. Было бы неплохо знать заранее, кто и в каком количестве придет к ним на помощь.

— Второй раз устроить западню не выйдет.

— Не выйдет.

— Как ты предлагаешь отбить следующую атаку? — впервые за долгое время Кара подала голос.

— Что-нибудь придумаю, — Райз улыбнулся в ответ, чем снова отбил у нее желание что-либо спрашивать.

После инцидента с Альной, Кара практически перестала разговаривать. Возможно, она злилась на Райза или таким образом выражала недовольство его действиями. Но Къярт склонялся к мысли, что истинная причина молчания крылась в гложащем ее чувстве вины. Эта вина была косвенной. Но она все же была.

Альна в самом деле напала на Кару по личным причинам. Напала из чувства мести и безысходности, не в силах дотянуться до тех, из-за кого, еще будучи ребенком, лишилась отца и брата. Они оба работали в госпитале, в который доставили едва живую Кару, после того как на ее дом напал некромант, а ее саму, точно дичь, гнали умертвия-псы. Твари приложили все усилия, чтобы их жертва больше никогда не смогла ходить — будто мало было того, что с ней уже сотворили.

Но отцу Альны, выдающемуся по меркам того времени хирургу, удалось восстановить разорванные сухожилия и мышцы, и провести операцию настолько безупречно, что Кара не только встала на ноги, но и не обзавелась хромотой.

Спустя пару дней тела отца Альны и его сына нашли изувеченными в паре кварталов от госпиталя. Так Альна, чья мать умерла, когда девочка и говорить не умела, осталась сиротой. Вскоре ее приняли в Братство, под чьим крылом она и провела всю оставшуюся жизнь, каждый день проклиная последнюю из рода Далоран.

В итоге до Кары дошли слухи о том, что случилось с вылечившим ее врачом, и теперь у нее были все основания чувствовать себя причастной к гибели целой семьи, от которой со смертью Альны не