Крылья Огня: Пророчество о дракончиках - Белоусов Алексей

Звёздолёт продолжил:

— Дальше пришла неправильная версия мамы, сказала, что мы слишком взрослые для игр, наказала Цунами тем, что она не будет спать в реке, и удалилась…

— Между прочим, спать в реке очень удобно! — вдруг перебила морекрылка. — Можно раскрыть пасть и позволить потоку течь сквозь жабры, полностью расслабляя тело, пока остальные напрягают животы. Так что та она таки знала, куда бить, — «а ещё в этом логове ни одной реки рядом, чтобы поспать!»

— Диафрагму, а не животы, — поправил Звёздолёт, параллельно почувствовав «опасность» и привычно уклоняясь от укуса сестры. — Ну а дальше мы подслушали разговор о том, что Завтравидец прилетит утром, и пошли спать уверенные в том, что он может принести освобождение от тюрьмы.

— Думаю, когда растёшь в заключении, будешь ожидать спасения от кого угодно, — философски ответил Глин. — О, почти рифма!

— Вот и всё, на этом сон-видение кончается. Неожиданно хорошо запомнился для сна, что характерно для видений, ну и плюс всё же есть какая-то бытовая логика, поэтому я не знаю, в какую категорию его относить.

— Ни в какую не относи. Забудь его и просто наслаждайся нормальной реальностью, — неожиданно сказала Пирит. — В которой, хотя бы, есть я, — добавила она, улыбаясь и чуть нагревшись.

— Если получится, забуду, — улыбнулся Звёздолёт. Мама как раз переключилась на него, и оставалось только урчать от наслаждения и отфыркиваться от периодических лизей прямо по ноздрям, ведь она облизывала каждую часть морды.

Такими их и застал Орёл. Он заглянул в пещеру, всем своим видом спрашивая разрешение войти — сразу распознав, что у его двоюродной тёти материнское настроение. Кречет кивнула, показывая ему мордой место поблизости, куда он и перебрался.

Мысли у него вихрились. С одной стороны, он хотел узнать больше про этих интересных детёнышей, что растит его родственница, а с другой, рядом был ночекрыл, а все знали, что ночекрылы читают мысли. «Думай о ветровых корридорах, думай о ветровых корридорах… А Пирит такая милая… Думай о термиках!!!» скакали его мысли в попытках скрыть то, что он не хотел чтобы узнали.

— Если ты думаешь о том, что я буду читать твои мысли, то мне сказали, что я получу свои способности к совершеннолетию, — сказал Звёздочка.

— Ты прочитали мои мысли, да? — встрепенулся Орёл.

— У тебя всё тело напряжено. Совмещаем с тем, что ночекрылы знамениты за мылечтение — и вывод готов. Простая логика!

— Хм, и правда…

Тело небокрыла наконец стало расслабляться, а мысли перестали концентрироваться на всяком. И ожидаемо, он перестал думать о всяких секретах, и его мысли пошли в сторону интереса этой разночешуйной компанией дракончиков.

— Как так вышло, что вы такие разные растёте у одной мамы? Как она могла снести столь разные яйца? — невинно спросил он наконец мучавший его вопрос.

— Это не снесённые мной яйца, Орёл, — невольно улыбнулась Кречет. — Я их приняла в семью, и забочусь о них как о моих детях.

— Аааа! А я вообще думал, что ты просто семерых небокрылят растишь!

— Как видишь, нет.

— А как ты их тогда получила?

— А это уже секрет Когтей Мира, племяшка. Вот если вступишь, узнаешь.

— А, это то движение за мир в Пиррии? Мне мама рассказывала, что ты там состоишь! А что они такое, и как к ним вступают?

— Это просто группа драконов со всех уголков мира, которая за то, чтобы вся эта грызня наконец-то кончилась. А вступить к ним можно только если они сами хотят, а для того, чтобы они захотели, надо иметь что-то, что ты можешь им дать. Лично я могла дать им то, что когда-то была королевским солдатом и знаю некоторые секреты — и при этом, вся моя семья не любит Пурпур.

— Ох, значит, мне это пока не грозит… — чуточку приуныл Орёл.

— Не бойся, года через два всё вообще кончится, и тогда тебе не придётся никуда вступать, — улыбнулась Кречет.

— А почему именно такой срок?

— Тогда дракончикам исполнится восемь лет, и они пойдут исполнять своё пророчество, вот почему.

— А как?

— Честно… никто не знает. На этот счёт в нём всё туманно, как ты знаешь.

Орёл, удовлетворившийся разговором, наконец ушёл, напоследок ещё раз потрепетав языком недалеко от этой интересной семьи и запоминая их запахи.

Наконец, и маму инстинкты перестали держать так сильно в своих когтях. Вокруг знакомые запахи, опасность отвращена. Её мысли потихоньку перестали постоянно возвращаться к тому, что надо защищать детей, тем более, что они сейчас несли на себе её, правильный, запах, а в окружении семейных запахов этого достаточно. Надо дать им познакомиться с их семьёй, наконец!

— Ну что, если хотите играть и исследовать — идите. Но вечером жду вас здесь, родные.

Каждый тыкнулся носом в нос, в последний раз убеждая маму, что всё хорошо, и они побежали в коридор, откуда неслись детские голоса и мысли — они хотели лучше узнать их семью и сверстников!

На улице уже играли дети. Трое оранжевеньких дракончиков, двое из которых в половину меньше их по росту, нашли пустотелое бревно и активно простукивали его хвостами, слушая интересный эхообразный звук внутри. Учуяв новеньких ещё за пару десяткой шагов, они остановились, настороженно повернувшись в их сторону.

Когда две группы подошли, их раздвоенные язычки затрепетали навстречу друг другу, раскидывая кончики в сторону в стремлении охватить как можно больше запаха. И он сразу сказал каждому больше информации, чем дал бы длинный разговор. Эмоции, здоровье, сытость, родственные связи — каждый понял это просто понюхав. Слава так и вообще сразу поняла, что двое дети Пустельги, а тот, что постарше, детёныш её брата — к удивлению Звёздолёта, её способность распознавать родственные связи, при этом никак специально не обучаясь, оказалась феноменальной.

Судя по мыслям, другие дракончики ненадолго сконфузились, ведь стоящие рядом пахли не семейным запахом. Точнее, не совсем семейным, ведь несмотря на то, что индивидуальный слой подсказывал, что это чужие драконы, то нанесённый на него сверху пах их родственницей — и они полностью доверяли этому, ведь просто так никто свой запах не нанесёт, а значит, эти дракончики тоже часть их большой семьи.

Две группы сблизились ближе, так, что ещё немного, и трепещущие языки начнут касаться друг друга. Это был тонкий танец узнавания