Лекарка поневоле и опять 25 примет - Ульяна Муратова

В мрачном свете Танаты практически пустая полоска земли с выкорчеванными деревьями и недавно порубленными кустами выглядела, как дорога в ад.

Блайнер бесшумной тенью скользнул вперёд и я последовала за ним.

Примета 40: кто от дождя ушел, тот под ливень попадет

Семнадцатое сектеля. За час до полуночи

Таисия

От нервного перенапряжения переход через границу мне едва запомнился. Я вспотела, издёргалась и даже снова начала икать. Блайнер шёл аккуратно, выбирая дорогу по одному ему понятному принципу, а я наступала след в след и пыталась заметать следы зелёным веником, опасаясь нажимать слишком сильно, чтобы не напороться на магическую мину или нечто подобное.

Сама граница была отмечена проволочным забором, оплетённым сетью из тончайшей невесомой паутины, которая выглядела невинно, но, судя по поведению Блайнера, была крайне опасна. Он заставил меня отвернуться, а затем каким-то образом проделал в ней дыру и пригласил пролезть сквозь неё, а затем заделал её обратно.

Никто так и не удосужился объяснить, в чём опасность перехода, какие ловушки нас ждут и чего нужно опасаться в первую очередь, поэтому я чувствовала себя мясной болванкой — шла след в след и даже не смотрела по сторонам. Восемьсот с небольшим шагов дались таким трудом, будто я пробежала ультрамарафон. Мы несколько раз шли вдоль, а не поперёк тёмной просеки, возвращались назад или петляли зигзагообразным маршрутом, повторить который я бы не смогла даже под страхом смертной казни.

Блайнер оказался хорош и вполне учтив — подавал мне руку и несколько раз менял маршрут, когда понимал, что так далеко шагнуть или прыгнуть я просто физически не смогу. Один раз даже поймал, когда я почти потеряла равновесие, споткнувшись о срубленный куст. Я чувствовала себя обузой, но ничего не могла с этим поделать.

Один он преодолел бы границу раза в два быстрее, и теперь стало понятно, почему он изначально не горел желанием тащить незнакомку сквозь заминированное непонятными артефактами поле. Избавиться от меня и перейти в одиночку действительно было бы проще.

Когда заветная Лоарель была уже в каких-то десяти шагах от нас, он резко остановился и властным жестом приказал мне замереть.

Я застыла в неудобной позе — одной ногой перешагнув через крупную рытвину и держа вес где-то над ней, словно собиралась принять сложную асану из йоги. Даже руки раскинула для равновесия.

По вырубленной просеке между двумя границами вдруг скользнул луч. Он возник словно из ниоткуда, а поворачиваться к нему, чтобы рассмотреть источник света, было слишком рискованно — я и без того с трудом держала баланс.

— Стоим, ждём.

Великолепно! Просто великолепно!

Мышцы мгновенно налились тяжестью, а я с горечью вспомнила, что зарядку последний раз делала ещё в Армаэсе. С тех пор как-то не до того было…

Блайнер замер тоже не сказать, что в удобной позе, но выражение лица при этом имел светски-скучающее, словно мы тут не в момент незаконного пересечения границы раскорячились, а изволили провинциальную оперу прийти послушать.

Пот тёк с меня просто ручьями, несмотря на прохладу осенней ночи. Сначала струйки щекотали спину, а теперь зудела шея и зачесались виски, но шевелиться я не рискнула.

Луч медленно и неторопливо скользил вдоль просеки, и когда он ушёл дальше, я чуть привстала, чтобы разгрузить ноги.

— Замри, — зашипел Блайнер. — Луч уводят в одну сторону, а смотрят в другую. Мы неудачно нарвались на проверку или пересменку. Быстрее надо было идти.

До второго проволочного ограждения было всего ничего — парочка длинных прыжков, но я стояла, обливаясь потом и невнятно икая, послушная властному голосу Блайнера.

— А вот теперь пойдём, — наконец сказал он, когда мышцы уже начало сводить от боли и переутомления.

Последние шаги я даже не запомнила — настолько сильно мне хотелось, чтобы это мучение уже закончилось.

Когда мы наконец пробрались в обычный лес, я ощутимо расслабилась.

— Рано, — усмехнулся Блайнер, заметив мою позу. — Приграничная часть тоже полна ловушек, весь расчёт как раз на то, что их здесь никто не ожидает обнаружить. Да и сами они скорее имеют цель отпугнуть незваных гостей, ведь формально шататься по лесу не запрещено, однако любому случайному охотнику или грибнику ребятки в неприметной форме настоятельно порекомендуют потерять интерес к этому месту. К счастью, на этой стороне мы в безопасности при любом раскладе, но не хотелось бы задержек. Кстати, ловушки часто на крупных животных срабатывают, но в основном днём. Магические ночные звери их чуют и обходят стороной.

— Понятненько, — отозвалась я и только потом спохватилась, что копирую манеру и интонацию Эрера.

Блайнер это тоже уловил и улыбнулся вполне приветливо:

— На Кайру не обижайся. Она нарочно тебя провоцировала, и если бы ты сомневалась в своих чувствах к Эреру, то наше недоверие подтолкнуло бы тебя принять моё предложение. Обычно роль раздражителя и провокатора как раз Эрер на себя брал, но с Кайрой мы тоже хорошо сработались.

— Вы специально нас разделили? — недовольно спросила я.

— Разумеется.

— Но Кайра же была против!

— Если бы мы оба начали синхронно на вас давить, вы бы сопротивлялись, а так — всё получилось вполне естественно. Эрер сам пришёл к выводу, что лучше разделиться. А Кайра проверит его на привороты и всякие другие гадости, пока тебя не будет рядом. Таков и был изначальный план, — совершенно спокойно сказал он, будто речь шла о покупке мешка муки или о чём-то столь же будничном.

— Зачем ты мне это рассказываешь?

— Чтобы показать, что теперь я готов делиться с тобой информацией, — пояснил Блайнер. — Судя по всему, Кайра никаких приворотов не найдёт, так? На самом деле она только обрадуется, если Эрер в твоём лице обрёл верную и любящую подругу.

Я лишь глаза закатила в ответ. Вот ведь семейка! И когда успели сговориться? За пару минут в сенях? Неужели все особисты такие?

— В нашу первую встречу мне очень хотелось пристукнуть и прикопать Эрера под кустом.

— И что остановило? — хохотнул Блайнер, выбирая путь.

— Жалко стало куст. Он же ни в чём не провинился, чтобы под ним всякое закапывали. Опять же, мобиль нужно было бы прикопать вместе с ним, а я, знаете ли, не экскаватор! Это копающая машина из нашего мира, — сочла нужным пояснить, а потом добавила: — Всё же есть плюсы в том, чтобы не скрываться. Можно говорить, что хочется, и даже песни петь какие угодно.

— Я тоже петь