Прикосновение тьмы - Скотт Вестерфельд

Рекс издал сдержанный смешок.

— Это исчезнет без следа, как только вернется обычноевремя. А на крыльце почти все высушит фонарь — а потом и солнце, когда взойдет.

Джонатан поднял глаза на луну.

— Ну да. Обычное время. Может, обсудим это завтра? У менявсего минут пятнадцать на то, чтобы проводить Джессику и вернуться домой.

Рекс кивнул.

— Тогда — за обедом. Если только после него не назначатконтрольную по истории.

— Можно подумать, тебе надо готовиться, —усмехнулась Мелисса.

Джонатан снова пригляделся к ней. В отличие от Рекса Мелиссабыла полна сил, точно стычка с чудовищами ее просто позабавила. Дажепредсмертные муки темняка не вызвали у нее обычного одурманенного мигреньювзгляда. Мелисса менялась прямо на глазах. Может, она становится могущественнее?

Он сделал шаг к ней и понизил голос.

— По пути сюда что-то пробралось ко мне в голову.Указало направление. Иначе мы бы не нашли вас вовремя.

— Знаю, — просто ответила она.

— Это ты передала адрес… — Джонатан проглотилсухой ком в горле. А ведь между ними было много миль. — Тыпротелепатировала мне что-то, ведь так?

Мелисса отрицательно покачала головой, и ее лицо смягчилось,точно она глубоко задумалась.

— Бред, Летун, — тихо ответила она. — Я тожепочувствовала ту телепатему, но это точно была не я.

Десс изо всех сил жала на педали, надеясь, что батарейки вфарах не сдохнут окончательно, пока она не доберется до дома. Подрагивающаялужица света, что летела впереди нее, тускнела на глазах и исчезала, будто феяДинь-Динь, объевшаяся ядовитых пирожков. Давно надо было ехать домой: предкивзбесятся, если обнаружат, что она шляется где-то среди ночи.

Но сегодня она постаралась на славу. Десс похлопалавыпуклость на пальто, под которой скрывалась «Геостацорбита». Впервые за неделюона чувствовала ясность ума, освободившись от вихря собственных снов. В концеконцов уравнения пришли к неизбежному, а именно — разрешились закономерностью ивыдали значения переменных. В который раз ее разум нашел ответы.

Лицо Десс на миг помрачнело. Ответы… Теперь они казались ейнеясными, запутанными. Она вспомнила какую-то закономерность, что тянуласьчерез весь Биксби. Нечто с шестидесятеричным основанием, связанное с минутами исекундами. Но почему она разъезжала тут на велике, дожидаясь окончанияполуночи?

Улыбка вернулась на ее лицо. Не о чем беспокоиться. Ликующийогонек самолюбования прочно засел в груди Десс и не собирался гаснуть. Она непомнила точно, что делала после ухода из школы, но это и понятно. Онаабстрагировалась от всего, утонула в мире чистой математики. И ответыполучились туманными, так как иногда по-настоящему сложные решения требуют неодного прогона, прежде чем ты одержишь безоговорочную победу.

Так в чем тут была загвоздка? Она, несомненно, была…

— Лавлейс, — вслух произнесла она.

Где-то у нее в голове распахнулась дверца, и горький вкусчая с молоком влился в рот. Она вспомнила…

— Черт!

Обветшалый дом, обосновавшийся в самом центре мертвой зоны,старушка, тайная история Биксби, услышанная из ее уст на закате. Но, как любуюхорошую тайну, Десс придется скрывать ее ото всех остальных и особеннотщательно — от Мелиссы.

Тут она вздрогнула от усилившегося холода и вспомнила, чтоименно ее так волновало, из-за чего она отбросила воспоминания, захотеласпрятать их даже от себя самой.

Мадлен сначала показалась ей капризной и своенравной, может,даже придурковатой, но постепенно становилась какой-то жуткой, похожей наМелиссу.

Но это же нечестно. Даже если ее история перепугала Десс досмерти, женщина ни на йоту не походила на Мелиссу. Во-первых, выросши в Биксби,Мадлен не превратилась в калеку-психотика. Каким-то образом она пронесла черезвсю жизнь свой телепатический дар и не свихнулась. Осталась вполне вменяемой.

Правда, можно быть вменяемой, но не в здравом уме. Вспомнитьхотя бы кондиционеры. Телевидение еще куда ни шло — Мадлен не первый человек,который клянет телевизоры на чем свет стоит. (Десс нахмурилась: интересно, а вдомике Мадлен есть кабельное? Ее снова передернуло; бог мой, торчать в четырехстенах без канала «Дискавери»!).

И все же, чокнутая она или нет, нельзя отрицать, что Мадленговорила, основываясь на собственном богатом опыте, и говорила она дело. Онаведь была здесь, когда темняки уничтожили целое поколение полуночников. Если жеона винит во всем кондиционеры… Что ж, пожалуйста.

Откуда-то приближался свет автомобильных фар, и Дессподнажала. Она держалась боковых дорог, чтобы ее не засекли. Собственно, делововсе не в комендантском часе, а в последней части рассказа Мадлен…

Когда машина скрылась из виду, Десс вздохнула с облегчением.Фара ее велосипеда еле светилась. Может, вообще ее выключить? Невидимым бытьдаже безопаснее.

Старушка наблюдала за Рексом и Мелиссой все последниешестнадцать лет, а за Десс — пятнадцать. Ей всегда было любопытно, почемутемняки не потрудились от них избавиться. Дело ведь не только в равнодушии,присущем любым диким тварям, не только в том, что никто из ребят не представлялособой опасности (по крайней мере, пока не объявилась Джессика). В концеконцов, полуночники для темняков — деликатес в рационе.

Но Мадлен постепенно осознала, что темнякам на самом деленужно, чтобы оставалась пара-тройка полуночников. И темняки мирились с ихприсутствием до тех пор, пока Десс и ее друзья оставались одиноки,дезорганизованы и мало что знали из истории. Они были полезны темнякам: а вдругчто-нибудь случится с полунелюдью? Ей понадобится замена, вот тогда и придетпора собрать урожай из подросших полуночников.

Еще одна пара фар показалась невдалеке. Это был фургончик,белый и без особых опознавательных знаков. Вот такую безымянную чертовщинкувпору нанимать для похищения. Когда машина подъехала ближе, холодныйоклахомский ветер показал зубы и вгрызся в пальто Десс, пронизывая черезгусиную кожу до самых костей.

Одно окошко опускалось…

Фургончик с ревом пронесся мимо, по асфальту загремелапустая банка из-под пива.

— Промазали! — сквозь зубы прошипеладевочка. — Ослы!

Бешеное биение сердца потихоньку унялось, затем Дессдотянулась до выключателя и погасила фару. Все-таки в темноте безопаснее.Теперь она действительно вспомнила, почему терпела с раздумьями до дома. Наночной дороге чересчур страшно.

Она пробурчала другую половинку заклинания:

— Ада.

Дверца в ее разуме снова захлопнулась, оставив последнеевоспоминание таять перед глазами. Когда девочка покидала дом Мадлен, старушкапротянула руку и коснулась ее щеки, а потом попросила назвать имя какого-нибудьважного исторического персонажа. Десс тогда вспомнился кое-кто великий имогучий.