Братство меча. Книги 1-3 - Юлия Владимировна Баутина

— Рукотворные, как ты их называешь. Если да, почему ты не сделала это еще у «Газели», когда мы только встретились? Почему мы два дня топали по лесу, рискуя жизнью, если могли оказаться в деревне в считанные секунды? Это, что, было так необходимо?

— Та-а-ак, — ведьмачка исподлобья глянула на Князя. — И кто же вам мои таланты расписал? Хорт, что ли?

— Никто не расписывал, — покривил душой Иван. — Я лично видел, как ты в Тугреневке во двор выходила, и рассказ твой слышал. И сложить два и два я пока могу.

— Можешь, только получается в итоге не то три, не то пять, — буркнула в ответ Инари, хотела, кажется, еще что-то добавить, но в итоге резко развернулась и молча направилась обратно к воротам.

— Куда это она подалась? — Князь даже опешил от неожиданности.

— По-моему, наша подруга обиделась, — предположил Пашка.

— На что? Я же просто задал вопрос!

— Ничего себе «просто», — фыркнул Петрович. — Да таким тоном только прокуроры в суде обвинения зачитывают. И это вместо благодарности за спасение.

— Благодарность я буду высказывать, когда в Туле окажусь. А с ее обидчивостью мы, я чую, тут еще с неделю куковать будем. Надо выправлять положение. Глеб? — елейным голосом позвал Князь.

— Ваня, учти, мне не нравится твой тон, — предупредил его «гладиаторец».

— Нравится… не нравится… спи, моя красавица. Ты с ней начинал шашни крутить, а не я. Думаешь, со стороны не заметно?

— Ничего я не…

— Ладно, не отмазывайся. Даже если я не прав, домой, полагаю, тебе хочется не меньше, чем остальным. А потому, вот вам, дорогой товарищ, задание от коллектива: догоняйте нашу красотку, пока она в лесах не исчезла, и проявляйте всю благовоспитанность, интеллигентность, настырность или что вы там обычно проявляете, чтобы девушек очаровать… Короче, мне интересен результат: ясный и внятный ответ, может она нам помочь или не может. Цель понятна?

— Козел ты, Ваня.

— Я в курсе.

Инари не успела скрыться из вида. Она направлялась к лесу, но шла медленно, и Глебу не составило большого труда догнать ее у самой опушки.

— Что-то забыл? — ровно спросила ведьмачка.

— Извиниться, — пояснил Глеб. — Не обращай на Ваню внимание. Он сам не свой от тех новостей, что в последние дни со всех сторон сыплются.

— Да я и не обращаю. Я к человеческой благодарности уже привыкла. А что, еще какие-то новости были?

— Куча. И все плохие. Но ты лучше скажи — с тобой-то что происходит? Ты сама не своя. Может, стоит на все забить и отоспаться? В конце концов, мы — люди взрослые, денек без твоей помощи как-нибудь протянем.

— Тут отдых не поможет. Это ведь не от усталости… просто старые раны беспокоят.

— Понятно…

— Сомневаюсь… Ты не будешь возражать, если мы где-нибудь здесь в теньке присядем? От движения только хуже становится.

— Нет, конечно, не буду.

Инари, тяжело опираясь на ствол дерева, опустилась в густую траву, стараясь держать спину прямо. Глеб расположился рядышком, поймал на себе тусклый взгляд ведьмачки и ободряюще улыбнулся. Ему вспомнились последние слова Ивана… Нет, про шашни Князь загнул. Для того чтобы начинать крутить любовь, нужна вполне определенная заинтересованность. А Инари… Она — хороший, умный собеседник, на нее можно положиться в моменты опасности, и, скорее всего, она окажется надежным другом. Но женской привлекательности в эльфийке нет. Сказывается, наверное, чужая кровь странного существа из странного мира. Она и сама будто чувствует это, и, хотя и ведет себя с Глебом свободнее, чем с остальными людьми, дистанция все же соблюдается. Да не просто дистанция, а целая пропасть проложена — неширокая, но бездонная.

— Где же ты так расцарапалась? — спросил «гладиаторец» вслух. — Или это секрет?

— Это не секрет. Это расплата за скорость.

— Что?

Инари вздохнула и потерла щеку.

— Не важно. Так что там насчет плохих новостей?

— Еще как важно, — парировал Глеб. — Так что там насчет царапин? Я ведь первый спросил.

Сочувствие сочувствием, но и обмолвка ведьмачки насчет скорости сильно заинтересовала «гладиаторца». Похоже, царапины были как-то связаны с той Дверью, что открывала Инари в Тугреневке.

— Слушай, какая тебе разница? Оставь меня в покое. Я хочу отдохнуть.

Ага, а только что не хотела…

— Раз спрашиваю, значит, наверное, разница есть. Странное ты существо, Энар. Сама людей отталкиваешь подальше, насколько возможно, а потом обижаешься — вот, мол, относятся, как непонятно к кому…

— Я предупреждала, что у меня скверный характер.

— Начинаю верить. Но неужели, это такая вещь, которой следует гордиться и выставлять напоказ?

Глаза ведьмачки яростно блеснули, однако уже ожидаемой Глебом вспышки неоправданной злости не последовало. Вместо этого дроу опустила голову и сдавленно ответила:

— Может, и не следует… Только по-другому не получается. Извини… этот приступ меня совсем вымотал, вот и рычу на всех, кто под руку попадется.

— Нет уж, дудки, — решительно заявил Глеб, руководствуясь каким-то шестым чувством, которое редко его подводило. — Слова здесь не помогут. Раскаяние надо доказать на деле.

— Что?!?

— Ты нас столько раз уже выручала, что я со счета сбился. Так прими теперь помощь от людей.

Инари скептически приподняла бровь.

— И чем же вы можете мне помочь? Ценным советом?

— Ты вот говоришь «старые раны». Воспаление, я правильно понимаю? А лекарства принимать ты пробовала?

Это было наитием, смутной, только начавшей оформляться идеей.

— Лекарства?

— Именно лекарства. Таблетки, мази… Да или нет? Только давай по-честному, без обманов.

— А толку? — Инари насупилась. — Они все равно не помогут. Я — нелюдь. Забываешь?

— Не забываю. То есть, даже не пыталась, получается?

— Нет, не пыталась! Доволен ответом? Где мне было их