Пепел чужих костров - Дмитрий Панасенко

глубже. — Каменная смола, это даже лучше чем рыбный клей. Склеивает намертво. — А запах… Как остынет запаха и не будет. — Видимо удовлетворившись результатом, горянка макнула в дымящую миску небольшой деревянный клин подобрала лежащий у очага камень и несколькими ударами загнала его в расщеп. — Вот так. — Улыбнувшись, великанша покрутила в руках результат своих трудов. И положила топор на колени. — Хорошо встал.

Август невольно покачал головой. Сив возилась с этим топорищем как с малым ребенком уже больше седмицы. Подстругивала, ежеминутно правя мгновенно тупящийся нож, скребла куском камня, натирала смоченной в прогорклом жире тряпкой. И снова строгала. Это началось с того дня как она выпросив у него рубаху отправилась к встреченному им на пути озерцу «почерпать рыбки» а вернулась с непонятной узловатой оглоблей. Дерево было твердым. Очень твердым. И достаточно тяжелым, чтобы тонуть в воде словно кусок камня. Если верить северянке это была ветвь горного дуба. С ее слов лучшее, что можно найти для древка копья или топора. Но, не смотря на то, что деревяшка с трудом поддавалась обработке и выглядела достаточно крепкой, Август в это не слишком то верил.

— Все же мне это кажется опасным, — Словно подтверждая мысли юноши произнес продолжающий что-то старательно высматривать в небе цу Абеляр. — Эта штука могла пролежать в воде как неделю так и пару лет. Она просто закаменела. Да она твердая но расколется от первого же удара.

— П-ф-ф. — Издав губами неприличный звук великанша звонко хлопнув по отозвавшемуся тихим гулом древку оружия, сняла с углей миску и пристроив ее на край очага снова опустила руки на топорище. — Это горный дуб, книгочей. Он может хоть тысячу лет в воде пролежать. И с каждым годом становится только крепче. Видала я у ваших воинов топоры с железной ручкой. Так вот, я бы поставила золотую гривну, что они сломаются быстрее.

— Как скажешь. — Пожал плечами Эддард и нежно огладив рукоять трости улыбнулся. — Я никогда ничего не понимал в тяжелом вооружении. Предпочитаю полагаться не на силу а на точность.

— Это все потому, как вы южане мелкие и слабые. — Беззлобно проворчала, продолжая любоваться делом своих рук, Сив и оскалилась словно довольный жизнью пес. — Вот и выдумываете всякое. Арбалеты, самострелы. Всегда кучей. Презираете поединки один на один. А если приходится все же сходится лицом к лицу то скачете как танцоры в бардаке и пыряете друг друга своими шилами. Настоящие воины не прыгают как паяцы на веревке. Бой это не смешные шажки и ужимки. Это когда двое. Грудь на грудь. Кто сильнее тот и прав. А эти ваши «позиции», они для слабаков. Как по мне главное взять железку побольше и бить посильнее пока враг дергаться не перестанет. Вот такую например. — Встряхнув секирой горянка хитро прищурилась. Сможешь отбить своей иголкой удар топора, книгочей?

— Вряд ли. — Оценив глазами толщину древка, тяжесть выступающего бойка обуха и величину лезвия Эддард безразлично пожал плечами. Эта… штука напоминает мне полэкс. Такое не отбить. И доспехи тоже не помогут. Но легионеры и рыцари используют подобное оружие только с доспехом, пока такой тяжестью замахнешься, можно раза три ударить рапирой и еще останется время чаю попить.

— Хм… — Оскал горянки стал чуть шире. — Надо будет как-нибудь это проверить. Может вечером? Хотя нет. Подождем пока ты оправишься от раны… А что такое чай?

— О-о-о… — Цу Абеляр мечтательно закатил глаза — Чай. Я бы руку отдал за кружку чая. Это отвар из листьев растения, что растет далеко на юге. В Катае. Правильно приготовленный чай согревает тело, успокаивает сердце и расслабляет душу. Великое наследие древних. А если добавить в него кусочек апельсина….

— Вкусно, наверное. — Насупившись, горянка шмыгнула носом и покачала головой. — Я один раз нюхала апельсин. Пахнет как… Не знаю, что но у меня внутри аж все свербеть начало. — Дикарка прикусила губу. — Хотела эту штуку купить, но он стоил как три овцы.

— Тебе обязательно надо побывать на юге, Сив. — Покачал головой ученый и перевел взгляд на заснеженные пики. — Мир это не только туман дождь и горы. Тебе хотелось бы увидеть Ромул летом?

— И что там? — В глазах великанши зажегся огонь неподдельного интереса.

Да он с ней флиртует.

В груди Августа плеснула волна раздражения. Юноша невольно хмыкнул и поспешно отвел взгляд.

— Чего? — Брови северянки сошлись к переносице. — Я что-то не то говорю, барон?

Бесы. Они два взрослых человека. Ну почему я не могу просто промолчать?

— Э-м-м. — Чувствуя, как его уши краснеют, а щеки начинают предательски гореть цу Вернстром примирительно подняв руки помотал головой. — Нет, нет. Все нормально. Просто задумался. О своем. А тебе не холодно?

— Нет. С чего это? — Оглядевшись вокруг великанша перевела взгляд на свою грудь. — Жарко ведь. Лето.

— О-о-о! Вы уже закончили. — Вышедшая из-за стоящего у шалаша фургона травница зябко передернула плечами и небрежно покрутив в руках венок из папоротников и невесть где взятых мелких белых цветов с ярко оранжевыми сердцевинами аккуратно пристроила его в волосах. — С добрым утром всем… Сив… А почему ты голая?

— А? — С недоумением несколько раз моргнув, дикарка почесала в затылке. — Так жарко ведь. А чего?

Травница улыбнулась и подойдя к Сив чуть наклонившись начала шептать ей что-то на ухо.

— Улыбка великанши начала медленно таять. — И чего. Барон меня голой видел, книжник тоже…

Испустив тяжелый вздох травница снова прошептала великанше несколько слов.

Гребаные южане. — Проворчала горянка наконец и отложив топор перевернувшись на четвереньки принялась возится с узлами стоящего у входа в курень дорожного мешка. — А сказать не могли? Мы же вместе бились, хлеб делили! У нас, если ты в хирде, это как семья. И Ллейдер мне ничего не говорил когда мы с ним одни были. В божьем доме говорили прикрываться надо, но я думала это потому что я в гостях у бога. Нарядной надо ходить. Я думала везде так… А плед когда мокрый, он мне соски натирает…

Старательно делающий вид, что внимательно наблюдает за кружащей в вышине птицей, Эддард издал горловой звук и сделав пару шагов в сторону принялся изучать носки сапог с таким видом будто увидел на них золотые самородки.

Август с трудом сдержал смешок.

Похож, к вечеру журнал пополнится еще одной записью. Что то про мокрую шерсть и чувствительность сосков северян.

— Горная Matricária[1], если не ошибаюсь? — Оторвавшись от созерцания обуви, ученый втянул носом воздух. — Да. Точно. Не знал, что она здесь растет.

— Это? — Дотронувшись до венка, красавица согласно кивнула. — Когда я проснулась, вы и