Серые будни: Забытые Боги - Likitani

— Не цепляйся к людям, мама, — ласково хлопнув седую по плечу пожурила ее девушка.

— Отстань, Сигрид, — буркнула Йорун, но на мгновение ее голос стал чуть теплее и из него исчезла надменность и задиристость.

Указав Пелею свободное место Брал подозвал подавальщицу и заказал всем еще выпить и чего-нибудь перекусить для паладина. Польза от того, что собраться решили в таверне на первом этаже гостиницы, была неоспорима.

— Пелей, с тобой пришли три десятка Охотников? — дождавшись пока имперец немного утолит голод Брал приступил к расспросам.

— Да, и еще две дюжины служителей Церкви, на случай если обнаружим Прорыв. Они не Охотники – сражаться не умеют, но Чудесами владеют на славу.

— Они все жрецы?

— Половина. Остальные клирики. Для закрытия Прорыва это не важно, главное, чтобы вера была сильна.

— Может так даже лучше, хорошие клирики всегда пригодятся, — заметил высокий северянин с жутким шрамом на пол лица, сидевший напротив Брала.

Лидер согласно кивнул, скользнув взглядом по мужчине, которого выбрал одним из десятников. За его спиной, приобняв шрамированного, то и дело щекоча его ухо своей рыжей косой, замерла женщина. Ее Брал тоже назначил десятником, хотя парочка этому не сильно обрадовалась.

Это были Криг и Сван – живые легенды Харисланда, хотя до Йорун им и было далеко. Самые старшие из нынешних, не считая главы, Золотых жетонов севера. Чтобы обзавестись Цитриновым, как у седой, им не хватало сущей мелочи – признания одного из монархов. Такого было условие получения драгоценного жетона. За всю историю Гильдии немногие могли похвастаться подобной почестью и Золото было фактически финалом для большинства Охотников.

— Хорошо… Тогда скажи Церковникам, чтоб выбрали кого-то за главного, чтобы он тоже бывал на собраниях. Сам тоже выбери себе пару помощников.

— Уже, — ответил Пелей.

— Толковые ребята? — одобрительно хмыкнул Брал.

— Да, в следующий раз возьму их с собой. Сейчас оставил приглядеть за караваном.

— Правильно, — кивнул рыжий. — Познакомлю тогда с нашими десятниками. Первый отряд взял на себя я, второй на Сигрид. Отдал бы его Йорун, но…

— Отдал бы мне – управлялся бы с этими обалдуями сам, — рыкнула седая.

Здоровяк шутливо вздохнул, а за столом раздались легкие смешки. Видно было, что с задиристым характером Йорун все давно смирились.

— Третьим десятком управляет Кригсон, четвертым Сван, — взмах рукой в сторону парочки.

— Не смотри на жетоны, — улыбнулся Криг. — Если чего будет нужно – сразу обращайся.

Шрам на лице мужчины, больше похожий на след от ожога или какой-то кислоты, не добавил улыбке приветливости. Но Пелей благодарно кивнул в ответ, а затем, против воли, еще раз скользнул взглядом по старому ранению. Вид бордовой, мерзко бугрящейся кожи отталкивал, но вместе с тем притягивал взгляд. Ожог сбегал от правого виска почти до ключицы мужчины, лишь чудом не касаясь глаза. А вот уха, точнее ушной раковины, Криг лишился. Длинные светлые волосы, зачесанные на один бок, прикрывали темное отверстие. Но все равно смотрелся воин жутко.

Его подруга приветливо махнула Пелею, но промолчала. Ее нижняя половина лица была прикрыта высоким, меховым воротником. И это в такую-то жару. По всей видимости ей это не сильно мешало. Сван все также помахивала длинной рыжей косой, донимая своего возлюбленного, заставляя того шикать в свою сторону. Пелей подумал, что может женщина и вовсе нема. Хотя какой тогда смысл назначать ее десятником? Правда тихий, хрипловатый смех, которым Сван ответила на очередное шиканье Крига, намекал на обратное.

— Пятым десятком у нас командует Стиг. Он, как и я, носит Серебро. Хватит нам и двух Золотых жетонов в десятниках, — рассмеялся Брал.

Коренастый, невысокий северянин, сухо кивнул Пелею и беспокойно стрельнул по углам взглядом. В его движениях вообще ощущалась какое-то нетерпение или паранойя. Даже сидя в безопасности Стиг не прекращал цепко разглядывать людей вокруг и проверять на месте ли оружие. Замирал он лишь для того, что прислушаться к звукам улицы – не изменилось ли что-то снаружи за время совещания? Но даже когда мужчина ненадолго застывал, его узловатые пальцы, продолжали беспокойно подрагивать. Пальцев у него, кстати, было лишь восемь с половиной: на левой отсутствовал указательный, а на правой от безымянного осталась лишь одна фаланга.

— Приятно познакомиться, — приветственно кивнул всем Пелей. — Хотелось бы узнать ваш план по поиску возможного Прорыва. Я так понимаю он уже имеется?

— Ага, — ухмыльнулся Брал. — И с ним все очень просто. Пойдем вдоль русла Солы вниз по течению, по дороге проверяя ближайшие поселения и подозрительные места. В устье проверим Самал, а после, если ничего не найдем, разобьемся на десятки и будем прочесывать остальные территории.

Паладин непонимающе нахмурился и бросил взгляд на расстеленную посреди стола карту:

— Не понимаю… Да, если верить очевидцам и выжившим, Самал первым пострадал, когда людей в герцогстве начала косить хворь. Но какой смысл проверять его всем вместе?

— С нами, на кораблях, пришло очень много бывших пиратов и морских налетчиков, — начал издалека рыжий. — Мы переговорили с некоторыми из них и нашли пару людей, кто лично знал отчаянных ребят, что собирались поднятья по Соле до Скрипучего озера. Уже после хвори.

— И? — нахмурился Пелей.

— Многие целенаправленно заходили в устье, — сверкнул глазами Брал. — Но назад не возвращался никто. И хотя бы до границы Балакии и Редалии по реке не поднимался. Один из пиратов лично видел, как корабль вошел в устье Солы. Сам он был на втором судне, пока его более отчаянные друзья отправлялись в плаванье.

Паладин крепче сжал кружку и почти не дыша слушал слова Брала, как и остальные за столом, хотя и были знакомы с этой историей. Даже подавальщицы и редкие постояльцы замерли, слушая Охотника.

— Так вот, те пираты прождали день. Ближе к ночи, когда солнце уже скрылось за горизонтом, но небо на западе все еще ярко алело, на их корабль прилетел голубь. В клетке его ждала голубка, так что не удивительно, что тот вернулся.

— Он принес письмо? — попытался угадать Пелей.

Рыжий медленно покачал головой:

— На лапке голубя не было ничего. Наверное, ты и сам догадался, что эта птица прилетела с корабля, вошедшего в устье Солы.

— Значит, в дне речного пути от Самала что-то не пускает корабли выше