Генерал Подземелий – 5 - Дмитрий Николаевич Коровников

На первый взгляд казалось, что пройти мимо Сирены было просто, но затыкать всем и вся уши здесь было запрещено. Другими словами, вы должны были слушать песню сирены, которая заставляла прикоснуться к ней, но если прикоснётесь к ней или прервёте песню каким-либо образом — она разозлится и убьёт вас.

Классическая дилемма — попадёшь если сделаешь, попадёшь если не сделаешь. Именно поэтому я не затыкал свои уши. По словам Раисы, до тех пор пока количество людей с незакрытыми ушами превышает количество людей с закрытыми, Сирена не будет атаковать.

Тем не менее имелась ещё одна хитрость, которая позволяет пройти этого босса. Раиса сказала, что, учитывая наш состав, это испытание должно было быть для нас чуть ли не элементарным. А всё потому, что Сирене было плевать на женщин.

Песня всё равно влияла на них, но её не злил тот факт, что они затыкают уши. Для группы из пятерых женщин и одного парня подобное испытание было крайне лёгким. Гендерное неравенство в нашу пользу.

Как только я попаду под влияние Сирены, девочки свяжут меня и уведут к выходу. Что касается вопроса, почему меня не связали сразу — Сирена могла воспринять это как попытку обхитрить её и начать атаковать.

Я должен был как можно дольше идти без принуждения, и только тогда Сирена будет довольна. Поэтому даже связанным будет лучше, чтобы я шёл, а не меня несли. Довольно специфические правила, но что поделать.

Глубоко вдохнув, я пошёл в сторону другой двери. Время проверить, насколько сильна моя воля против магии искушения.

Глава 60

Чем ближе я подходил к Сирене, тем громче становилась музыка. К тому же она становилась разнообразной — добавлялись другие инструменты и другие тона. Чем ближе мы подходили, тем сложнее она становилась.

Наряду с этим странная неотразимость музыки также росла. Будь это просто внезапное желание, скорее всего, смог бы противиться ему. Но нет — оно постепенно и исподволь росло внутри меня, явно намереваясь вскоре мною овладеть.

И стоит признать, это было очень страшно — чувствовать, как твоя собственная воля медленно растворяется. Возможно, именно этот страх помогал мне держать себя в руках.

Девочки взяли меня в кольцо, своими телами отгораживая от ловушки, дабы я точно не сделал ничего непоправимого. Впрочем, если вспомнить о том, что я класс поддержки, это было для меня отличным местом.

Всё-таки все мои девочки были быстрее или сильнее меня, а некоторые так вообще имели элементальные способности, которые могли меня сдерживать. Короче говоря, у меня была самая безопасная позиция для подобной ситуации.

— Со мной всё нормально, — заверил я, когда мы прошли уже половину пути.

Теперь слышал голос Сирены. Язык мне был неизвестен, но звучало это, стоит признать, красиво. Ощутил счастье и лёгкое головокружение. Мне почти хотелось плакать от красоты мелодии.

К счастью, хорошие чувства захлестнули меня не до такой степени, чтобы покинуть защитный круг. Возможно, моим преимуществом была лёгкая замкнутость и природная подозрительность. Я не был типичным авантюристом, который бросился бы на поиски источника голоса, каким бы заманчивым тот ни был.

Мы продолжали идти вперёд. Я не осознавал, что начинаю слегка отклоняться от курса, пока не врезался в Теону.

— Мастер, пожалуйста, оставайся в кругу, — попросила она.

— Д-да… — согласился я, пытаясь сосредоточиться.

Однако чем ближе мы подходили, тем труднее мне было идти по прямой. Ноги сами несли меня в направлении голоса, словно у них была собственная воля.

В этот момент мы наконец увидели Сирену. Мы прошли примерно три четверти пути, и сбоку от нас в нише сидела она. Как и в описаниях, была сверхъестественно красива, с длинными зелёными волосами.

Только четыре полоски на шее, явно являющиеся жабрами, напоминали о её нечеловеческой природе. В остальном же у неё были вполне человеческие ножки, большая грудь и крайне соблазнительное тело. Классическая красота с лёгкой примесью экзотики.

Когда мой взгляд встретился с её, она грустно и с сожалением улыбнулась. В этот момент моё желание подойти и поговорить с ней внезапно достигло максимума. Почувствовал рывок в своём сердце и душе.

Она была столь красива и мила, но её песня была такой печальной. Я ЧЕРТОВСКИ ХОТЕЛ ПОРАДОВАТЬ ЕЁ и стереть эту грусть с её лица.

— Пора связывать его! — прошептала Шао.

— Что? — Пресцилла коснулась своего уха, видимо, уже забыв, что у неё в них затычки.

Шао закатила глаза и, подойдя поближе, схватила меня за руку. В этот момент мой разум буквально взорвался непреодолимым желанием поговорить с этой сиреной. Это стало самой важной вещью в мире для меня — важнее дыхания, важнее жизни.

— Приказать Рабу. Отойдите и не останавливайте меня.

В этот момент поначалу спокойные лица девочек помрачнели от ужаса. Я воспользовался Общением с Рабом и отдал приказ, когда Шао попыталась встать у меня на пути. Теперь она застыла, борясь с принуждением.

— Приказать Рабу — выйдите из комнаты без меня и не мешайте нам, — добавил я, идя к Сирене.

Тела девочек начали дрожать от внутренней борьбы. Приказать Рабу можно было сопротивляться, но он причинял сильную боль, и игнорировать его было почти невозможно. Это ведь была не просто физическая боль.

Сам приказ давил на разум человека, давая ему любые обоснования того, что он должен выполнить сказанное. Противостоять подобному может лишь страх за свою жизнь или же психоз. Но даже в таком случае раб просто будет кататься по земле, испытывая дикую боль.

В нашем плане мы допустили одну фатальную ошибку. Мы забыли один немаловажный аспект для нашей группы. Я был их мастером, и мои приказы были абсолютны!

Глава 61

Эта прекрасная богиня продолжала петь свою замечательную песню, и я, словно зомби в плохом фильме ужасов, шёл к ней с блаженной улыбкой на лице. Полный счастья и напрочь лишённый здравого смысла, я хотел остаться с ней навсегда.

Одно касание — это всё, что мне нужно. Она была так прекрасна, ангелоподобна, что чувствовал — стоит мне коснуться её, и смогу умереть счастливым. Как же приятно было плыть по течению магического внушения, не думая о последствиях.

Что касается моей группы — они уходили, повинуясь моему идиотскому приказу. Хорошо, что подчинялись, хотя выглядели так, словно каждый