Сын серой смерти (Рейн 8) - Валерия Веденеева

Подумаешь, какие чувствительные! Ладно бы я назвал его «дядюшкой»…

Меркас отмер первым.

— Как бы то ни было, — произнес он, — но не юнцу без опыта и понимания решать судьбы древних родов! А ваш дар этера уровня иртос — что это вообще значит? Набор пустых слов, призванных внушить трепет! Ваше якобы сражение с Великим Древним! Ваше якобы умение слышать Дану Магию! Вы, господин аль-Ифрит, всего лишь нахальный мальчишка, даже не введенный официально в свой клан и непонятно каким образом получивший должность представителя. Не удивлюсь, если подлогом!

Да, Каталина была куда дипломатичней. И осторожней. Даже сейчас она аккуратно отступила в сторону от своего коллеги, будто тем самым подчеркивая, что каждый из них сам по себе и что она за его слова не отвечает. А вот Меркас своей речью и поведением напомнил мне главу Шен — такой же самоуверенный и высокомерный.

— Прислать секундантов не забудьте, — сказал я ему. — А то вы столько всего наговорили, что без дуэли нам точно не обойтись. Да и я уже настроился. Будет обидно, если в последний момент струсите.

Лицо Меркаса исказилось от ярости, а потом пространство вокруг наполнил шум, какой бывает, когда песчаная гора осыпается под своим весом. И одновременно с этим я ощутил давление — словно невидимка лег мне на плечи всем своим весом и пытался пригнуть к земле.

Это явно была магия, но только какая-то необычная, потому что Меркас не рисовал руны, не произносил заклинания, не тянулся к амулетам. Он вообще нисколько не шевелился — а давление все нарастало. И мало того, через мгновение я ощутил ноющую боль в зубах, потом в суставах пальцев, потом она распространилась по позвоночнику…

Это что, он все же решил начать магическую дуэль сейчас и здесь, без всяких формальностей?

Я бросил быстрый взгляд по сторонам.

Хм…

Нет, на дуэль это слабо походило, особенно судя по реакции окружающих.

Каталина, сильно побледневшая, держалась рукой за горло — то ли ей было больно, то ли не могла дышать. У нескольких данов, сидевших на самых близких к нам рядах амфитеатра, из ноздрей текли струйки крови, еще у одной даны я заметил кровь, выступившую из уха. Те главы кланов, которые сидели выше, пострадали меньше, но и из них кто-то согнулся пополам, держась за живот, кто-то обхватил руками голову. А кто-то кричал Меркасу: «Хватит! Перестаньте давить магией!»

Похоже, что этот Меркас Геза уже не в первый раз проворачивал подобное, потому как никто из данов удивленным не выглядел. Вот разозленным — это да.

Краем глаза я уловил движение в той стороне, где находилась моя охрана, и развернулся к ним. Гонджи торопливо что-то чертил в воздухе, а еще трое Братьев пытались подойти ко мне ближе, но не могли — выглядело это так, будто их сбивал с ног ураган, хотя лично я никакого ветра не чувствовал.

Я вскинул руку, обращаясь к ним:

— Не вмешивайтесь! Я сам разберусь.

Во время нашего пути Августус много раз повторял, что использовать магию на собрании Младших кланов нельзя. Это, мол, нарушение декорума, показатель дурных манер и в целом очень плохая идея. Но Меркасу на правила было, очевидно, плевать. Либо же, как один из самых сильных магов собрания, он привык ко вседозволенности

С другой стороны, это давление магией было, судя по всему, намеренно показным. Неприятным, но не опасным. Меркас был похож на деревенского силача, который скинул рубаху и играет мускулами, хвастаясь силой.

Интересно, а я мог вот так же, как он, давить чистой магией?

Направлять свою силу в виде волн я уже умел — хороший способ обездвижить любого противника, сработало даже с Семаресом. Но вот это — давить магией — показалось мне более интересным.

Если, скажем, рассредоточить силу, представив ее в виде крохотных капель воды, подобных частицам тумана, и заполнить ею все пространство, а потом сконцентрировать на цели?

Сила отозвалась на мой приказ с готовностью, хлынула из резерва, аморфная, не имеющая структуры, и моментально заполнила весь зал. А потом невидимым дождем начала осыпаться вниз, на платформу и Меркаса.

Он вздрогнул. Злость во взгляде осталась, но к ней добавилось непонимание.

Я ускорил движение частиц, надавил. И еще. Это, на самом деле, оказалось несложно.

Меркас пошатнулся. Из его правой ноздри поползла крохотная струйка крови, но сдаваться и признавать поражение он не спешил. Напротив, свое давление он лишь усилил — стоять мне стало тяжело.

Откуда-то с рядов донесся придушенный хрип.

Так, с этим следовало заканчивать, а то кто-нибудь еще возьмет и помрет.

И я позволил всем отправленным в пространство каплям моей силы собраться вместе и упасть на Меркаса.

Кровь хлынула у того из обоих ноздрей, из ушей, изо рта. Кажется, даже из глаз. А потом давление, которое я ощущал, исчезло, и Меркас упал на пол. И остался там лежать, в неудобной позе, неподвижный.

Я его хоть не убил? А то будет неловко.

Протянув одну из своих невидимых конечностей, я нащупал его пульс. Сердце билось. Хорошо.

Огляделся.

Каталина, как оказалось, замерла на самом краю платформы, болезненно бледная и откровенно испуганная, — держать привычную нейтральную маску она, похоже, уже не могла.

Я вновь посмотрел на распластанного на каменном полу Меркаса, потом перевел взгляд на потрясенные лица глав кланов.

— Для тех, кому интересно, — произнес я вслух, — это был пример использования дара этера уровня иртос.

Глава 20

Повернувшись к своей охране, я жестом указал им на Меркаса.

— Вынесите его. Брат Каро, будь так добр, иди с ними и посмотри, что с даном. Ну и полечи его при необходимости.

Каро, один из приставленных ко мне Достойных Братьев, был, как я успел узнать за время поездки, опытным целителем.

— Что вы планируете делать с даном Меркасом? — спросила Каталина слегка неровным голосом.

Я пожал плечами.

— Еще не знаю. Надо будет свериться с церковными уложениями — что там вообще говорится о магическом нападении на посланников верховного иерарха.

— Это… не нападение, — видно было, что Каталина совсем не хочет ввязываться в такую неоднозначную ситуацию, но и бросить дана Меркаса, своего вроде как союзника, она тоже не может.

— Не нападение? — я посмотрел на нее с любопытством. — Тогда что?

— Видите ли, господин Рейн, все