Сын серой смерти (Рейн 8) - Валерия Веденеева

Бинжи нигде в покоях не было, хотя из Обители он ушел раньше меня. Так что, тоже оставив записку — на случай, если подросток где-то загулял и в имение все же придет — я отправился в дормитории.

Кастиан был в нашей комнате, сидел, обложившись книгами, свитками и тетрадями, и выглядел невыспавшимся — что с ним порой случалось — и косматым — что среди дня я видел впервые.

— А, Рейн, привет, — сказал он рассеянным тоном, едва оторвав взгляд от какого-то свитка, и тут же в него снова уткнулся.

— У тебя волосы дыбом стоят, — сказал я ему, на что он, не поднимая головы, небрежно пригладил их рукой и на том успокоился.

Да, совсем на него не похоже.

— Чем ты так увлекся? — я взял одну из его тетрадей, пролистал. Ага, «изменение силы и свойств потоков дикой магии над разными видами почв» — теория магии, значит.

— Завтра же первый экзамен, — Кастиан недовольно забрал у меня свои записи. — Тебе-то хорошо, идти не надо.

— Нет, я все равно схожу, — возразил я. У меня еще ни разу в жизни не было никаких экзаменов, так что упускать такой любопытный опыт я не собирался. — Тем более что теорию магии я знаю хорошо.

— Все равно сходишь⁈ — Кастиан посмотрел на меня как на безумца, потом встряхнул головой. — Хотя чему я удивляюсь. Сейчас ты еще заявишь, что тебе интересно пойти на экзамен!

— Ну… — сказал я.

— Не надо! — Кастиан предупреждающе поднял руку. — Лучше больше ничего не говори.

— Не буду, — сказал я. Какой-то он был сегодня слишком измученный и нервный, раздражать его еще больше мне не хотелось. — Если хочешь, я попрошу Теагана взять под покровительство Церкви и тебя — тогда тоже никаких тебе экзаменов, — предложил я.

Кастиан замер и задумался. И думал долго, а потом с явным сожалением покачал головой.

— Нет, обойдусь пока без Церкви — а то слишком цепкие у нее объятия. Разве что завалю что-нибудь…

— Ладно. Если завалишь, — согласился я.

Дверь распахнулась и внутрь вбежал Бинжи — раскрасневшийся, мокрый, с кое-где прилипшим к одежде и еще не растаявшим снегом. На мгновение мне показалось, что он с кем-то подрался — по-обычному, без всякой магии. Но нет, и костяшки на руках были целые, не содранные, и на лице никаких подозрительных покраснений или припухлостей, и двигался он быстро и легко.

— Ты чего это… вот такой? — спросил я, и подросток неожиданно расплылся в широкой улыбке.

— Мне Кора встретилась и потащила играть в снежки, — сообщил он довольным тоном. — И наша команда победила!

— В снежки? — повторил я. Хотя я понятия не имел, что это такое, но по виду Бинжи понял, что пропустил нечто интересное.

— Она сказала, что после обеда будет еще одна битва, — заявил тот. — Прямо тут, на заднем дворе наших дормиторий. Там снег с начала зимы не убирали. Рейн, Кастиан, пойдете?

— Экзамен же завтра, какие игры, — пробурчал Кастиан и лишь покосился в мою сторону, когда я сказал: — Пойду!

Кора, как оказалась, сдала экзамен по теории магии заранее, то есть сегодня, напросившись с другой группой, а снежки, как она заявила, были самым лучшим способом избавиться от напряжения.

Лепить небольшие шары из мокрого снега, кидаться ими друг в друга — но строго без магии; всех, кого ловили на ее использовании, из игры безжалостно изгоняли — было странно. И совсем по-детски. Но забавно — и да, мне понравилось.

А еще я тут впервые услышал смех Бинжи — громкий и искренний…

Когда это случилось, я замер — и получил за это аж три снежка. Впрочем, это было неважно. Важно было то, что я осознал — за последнюю неделю я ведь ни разу не слышал от Бинжи, как он всех ненавидит. Зато видел первые попытки добровольно общаться с кем-то. Видел проклюнувшийся неподдельный интерес — пусть не к людям, а к големам, но все же.

Хотя целители лечат телесные раны быстро, с душевными все куда сложней, их рунами не закроешь. Но, кажется, рана Бинжи начала затягиваться.

* * *

Экзамен по теории магии я сдал, хотя профессор изо всех сил пыталась меня завалить. Чисто из вредности — она не могла не знать, что результат ни на что не влияет и что пришел я сугубо добровольно.

На три следующих экзамена я тоже сходил и тоже их благополучно сдал, хотя новизна уже пропала. Все же любопытство было не единственной причиной, почему я решил вот так потратить свое время. Меня беспокоили намеки профессоров, что к нам, студентам, за которых заплатила корона, будут относиться максимально строго, специально закидывать сложными вопросами, запрещать пересдачи и, в итоге, массово отправлять на Границы.

Понятно, что проверить ситуацию со всеми теми сотнями человек, которые учились на первом курсе, я лично не мог, зато мог позвать на помощь Кору и других знакомых, и картина вскоре начала складываться весьма неприятная. Да, заваливали специально, причем даже тех, кто всегда учился хорошо. Да, пересдачи запрещали — иногда под разными предлогами, а иногда и напрямую. И еще одно да — на всех, кто провалил хотя бы один экзамен, прямо там, в аудитории, наносили магическую метку, а стража людей с такой меткой отказывалась выпускать из города. Экзаменов у первого курса было шесть, и к тому времени, как прошел четвертый, стало ясно — количество не сдавших уже перевалило за две трети от общего числа студентов…

Теаган моему появлению слегка удивился.

— Ты же собирался учиться изо всех сил, — проговорил он, едва заметно усмехнувшись, когда меня провели в его кабинет.

— Я и учусь, — заверил я его.

На экзамены и сбор сведений времени уходило совсем немного, так что большую часть дня я проводил на обещанных мне персональных занятиях. К числу преподавателей добавился еще и Брат Вопрошающий, объяснявший особенности проведения допроса под ментальным воздействием. Дисциплина оказалась на редкость трудной, в основном потому, что серьезная ошибка в проведении допроса могла закончиться безумием и даже смертью не только допрашиваемого, но и того, кто допрос проводил.

— Учусь, но появилась