Сын серой смерти (Рейн 8) - Валерия Веденеева

Теаган слушал меня очень внимательно, лишь все сильнее хмурился.

— В Империи сейчас не такая ситуация, чтобы небрежно разбрасываться магами. Но если я прав, то руководство Академии действительно планирует отправить на Границы две трети студентов с первого курса — а это больше четырех сотен человек. Сам понимаешь, что большинство из них, недоучек, бесполезно погибнет там в первые же месяцы, — закончил я.

— Полагаешь, руководство Академии служит демонам? — спросил Теаган.

— Ну, я скорее склоняюсь к мысли, что тут причиной послужила обыкновенная жадность. Корона платит за обучение студента в пять раз меньше, чем Академия брала раньше, но императору не откажешь. Вот они и решили таким образом избавиться от лишней нагрузки.

Теаган некоторое время молчал, потом покачал головой.

— Как много в людях мерзости. Знаешь, я даже надеюсь, что ты ошибаешься и это очередная нить паутины, а не обычная человеческая подлость… Хорошо. Как ты хочешь поступить? Дождаться последнего экзамена и официального приказа отправить всех не сдавших на Границы, а потом, получив неопровержимые доказательства, заняться этим делом?

— Не уверен, что стоит доводить ситуацию до края. Тем более что кто-нибудь из студентов может попытаться сбежать или же натворит чего-нибудь — они ведь тоже прекрасно понимают, что в нынешнем состоянии будут для монстров Бездны лишь мясом… Думаю, нам стоит прийти к ректору в гости, захватив Брата Вопрошающего, и по результатам допроса решить, что делать дальше… Хотя мне припоминается, что Академия Всех Стихий имеет защиту от внешнего вмешательства.

— По идее да, имеет, — согласился Теаган, — от императорских служб. Но не от Церкви. Так когда ты хочешь навестить ректора?

Я бросил взгляд на сгущающийся сумрак за окном.

— Если ты свободен, то сегодня — ректор как раз уже должен вернуться домой. Но нам еще нужно получить разрешение от Таллиса.

— Не нужно, — Теаган покачал головой. — Наставник уехал из столицы. Пока он не вернется, все решения принимаю я.

Глава 22

Выехали мы в сопровождении не только Брата Вопрошающего, но и охранников, среди которых оказался Гонджи. Когда он меня увидел, его лицо отразило одновременно несколько эмоций, расшифровать которые я с ходу не смог.

— Что, господин Рейн, опять новое приключение? — спросил он, но, заметив удивленно приподнятые брови Теагана, тут же постарался сделать вид, будто ничего не говорил и вообще его тут нет.

— Приключение, — все же согласился я. — Или что-то в этом роде.

Когда мы покинули пределы Светлого Города — той части столицы, что принадлежала Церкви — уличные фонари, разгонявшие вечернюю темноту, как-то разом оказались погасшими, а потом и вовсе исчезли с улиц. Хорошо хоть многочисленные выбоины в мостовой занес снег и плотно притоптали тысячи ног. Кто-то из охраны создал огненные шары — напомнившие мне те, что я видел в форте ордена Достойных Братьев — и они поплыли над нашими головами, освещая путь.

Дом ректора располагался в западном районе Деврана, богатом и хорошо охраняемом, но, чтобы туда добраться, нам следовало проехать через Ремесленную слободу, куда уличная стража заглядывала довольно редко и в основном лишь днем. Несколько раз я замечал на себе злые и жадные взгляды невидимок, прячущихся в темных переулках и подворотнях, а один раз трое типов с рожами откровенных висельников даже вышли вперед, под свет магических огней, и проводили наш отряд мрачными взглядами.

— Наглые, — проговорил я, тоже поглядев на них, и повернулся к Теагану. — Когда столицу в последний раз чистили от подобного отребья?

Тот пожал плечами.

— Не при моей жизни точно.

Ну, неудивительно, что тут развелось столько уличных преступников и по ночам они практически правили городом. Маги ладно, они могли защититься, но как, спрашивается, тут жили простые люди?

Конечно, бандиты не являлись такой же страшной угрозой, как черные сектанты или одержимые, но от них тоже страдали люди. Я сделал зарубку себе на памяти поговорить об этом с господином Гоалом — все же старший дознаватель Северной Канцелярии лучше прочих должен был знать о ситуации с преступностью.

Особняк ректора оказался трехэтажным, сложенным из светлого камня и окруженным высоким кованным забором, по металлическим остриям которого то и дело пробегали бледные огоньки — магическая защита.

Привратник, услышав, что в гости к его хозяину явился да-вир верховного иерарха, ошеломленно заморгал, явно не поверив, но решать проблему нашего появления самостоятельно не посмел и побежал докладывать хозяину. Но вместо хозяина появилась хозяйка — бледная худая женщина, на лице которой застыло растерянное выражение. Когда она узнала Теагана — тут мне стало интересно, где они встречались — к растерянности добавился испуг.

— Простите за задержку, светлейший, — проговорила она, торопливо кланяясь. — Прошу вас, проходите.

Мы пересекли просторный двор, тщательно очищенный от снега, поднялись по широкой мраморной лестнице, прошли через просторный зал, украшенный картинами в тяжелых позолоченных рамах, и оказались в гостиной, обставленной еще более богато.

Супруга ректора предложила нам горячий чай с закусками, как диктовали правила этикета, пить который я, конечно, не стал. Можно было лишь представить, насколько сильнее напугалась бы хозяйка дома, если бы я начал проверять предложенный напиток на наличие яда.

— Мой муж занят важным разговором в дальних покоях, но я уже отправила за ним прислугу, — проговорила женщина, судорожно теребя вышитую салфетку, которая по тем же правилам этикета должна была лежать у нее на коленях. Нервничала она очень заметно. Интересно, дело было только во внезапном появлении Теагана, или она что-то знала?

Ректор действительно появился быстро и видно было, что спешил. Причем не один — следом за ним шел декан первого курса, господин Ронцо. На лицах обоих читалось откровенное беспокойство, которое они даже не пытались спрятать. Впрочем, беспокойство вполне объяснимое, если к тебе в гости без приглашения заявился второй человек Церкви.

— Светлейший, какая неожиданная честь, — проговорил ректор, склоняясь в почтительном поклоне. — Чем могу служить?

По мне он скользнул недоуменным взглядом, явно не понимая, что студент делает в такой компании в его доме. Тот факт, что я являлся студентом, выдавала форма — я привык к ней настолько, что даже не подумал сменить на что-то другое во время визита, и Теаган тоже ничего не сказал. Ну а в лицо ректор меня не знал.

А вот господин Ронцо со