Охотник на санги - Елена Жаринова

– Садитесь, – велел я.

Засуетившись, Торес по-женски, боком, взгромоздился на багажник. Дорога шла под гору, велосипед катился сам по себе. Я на ходу усовершенствовал его, добавив передачи и сделав более обтекаемый руль. Смакуя подробности, я рассказал Торесу о масштабах его «эксперимента». Пусть помучается совестью по полной программе! Тот разахался, а потом сказал:

– Алан Нэй – страшный человек. Вы знаете, как профессионал, я счел бы его сумасшедшим, если бы такое в Атхарте было возможно. Война его пьянит, он возомнил себя великим полководцем. И потом он явно страдает комплексом Герострата: ему все равно, какой ценой достичь славы. Я не умаляю своей вины, но нападение пришельцев целиком на его совести. Эта война нужна только Алану Нэю.

– И все же, Торес, ради чего все это? – спросил я, налегая на педали. – Смотрите: вы лишились ангельских крыльев, в Атхарте полыхает смута… Между тем даже судьбоносное открытие предстояло сделать не вам. Вы уступали эту честь своему другу Мартинесу. Не понимаю…

– Вы не ученый, – высокомерно произнес Торес. – Для истинного ученого утаивать знания – значит служить мракобесию.

– Ну знания всегда палка о двух концах, – возразил я. – Знания могут быть преждевременны…

– Все это болтовня! – буркнул Торес. В нем, кажется, проснулся задор. Он с пафосом заявил: – Никакие абстрактные рассуждения не стоят главного: мне почти удалось подсказать человечеству путь к бессмертию. Я ошибся в средствах, но не в цели. Знания об Атхарте помогли бы найти способ вернуть на Землю уже умерших. Это был бы просто вопрос времени. Что вы на это скажете? Вы не хотите обратно?

Обратно я хотел – как взрослый человек иногда хочет вернуться в детство. То есть не всерьез. Но в самом деле, есть же нелепые смерти – вроде моей… Несколько лишних километров в час…

– И потом, – продолжал Торес, – представьте, как изменилась бы жизнь людей, знай они наверняка, что бессмертны! Ибо страх смерти висит над нами как дамоклов меч. И вянет, как цветок, решимость наша в бесплодье умственного тупика! – продекламировал он.

Что это, Сурок? Кажется, «Гамлет»?

Торесу я ничего не ответил. Зачем спорить о том, чего все равно не произошло? Тем более что у меня появилась новая конструктивная идея.

За разговором мы выбрались на перекресток. Направо пойдешь – ко мне домой попадешь. Налево пойдешь – окажешься возле храма экологов. А если наискосок, через луговину, то выйдешь к озеру. Я огляделся. Эта часть Хани-Дью почти не пострадала, мой злосчастный гараж, похоже, был здесь единственной жертвой.

– Вы знаете, где живет сэр Персиваль Смоллетт? – спросил я Тореса.

– Да. Он уважаемый ученый, его все знают.

– Идите к нему. Повторите ему то, что сказали мне. Он вас укроет.

Сказав это, я вспомнил, что уже послал к сэру Перси Эсмеральду. Один подарочек лучше другого… Но дом у озера сейчас казался мне самым надежным, самым незыблемым местом во всей Вселенной.

Торес слез с багажника и схватил мою руку.

– Спасибо, молодой человек!

Я невесело усмехнулся:

– Да, кстати… чтобы между нами все было ясно… Это от меня Алан Нэй узнал ваше имя. Так вышло. Вы не жалеете, что приняли мою помощь?

Торес ответил мне внимательным, сочувственным взглядом психиатра и потряс мою руку с преувеличенным пылом. На этом мы расстались: он зашагал наискосок по луговине, а я повернул налево.

Храм экологов пылал от стыда за свою нелепую внешность – так казалось в лучах заходящего солнца. На краю пустыни я остановился, спрятал велосипед за придорожным валуном и в последний раз взвесил свое решение.

Итак, эта война нужна только Нэю? Не будь его, саты не напали бы на Хани-Дью? На мой взгляд, задача решалась просто. Непонятно, как я сразу не додумался… Я любовно погладил черную кнопку отражателя, а потом вспомнил уроки Зануды и стал невидимым.